Что означает объявленный Францией спецтрибунал по преступлениям агрессии

Что случилось

Франция вместе с европейскими и украинскими партнерами начала работу по созданию специального трибунала для расследования преступлений агрессии России против Украины, сообщает МИД страны. Накануне о необходимости такого трибунала на базе ООН заявила глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. 

«Вторжение России в Украину принесло смерть, опустошение и невыразимые страдания. Все мы помним ужасы Бучи. Россия должна заплатить за эти ужасные преступления, в том числе за преступление агрессии против суверенного государства. Поэтому, продолжая поддерживать Международный уголовный суд, мы предлагаем создать специальный трибунал при поддержке ООН по расследованию преступления агрессии», — анонсировала она.

Преступления агрессии подразумевают планирование, подготовку, развязывание, ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров против другого государства. Это преступление, которое совершается высокими должностными лицами, руководителями государств, руководителями вооруженных сил, высокопоставленными военными и политическими деятелями. Понятие было использовано при подготовке к Нюрнбергскому процессу после Второй мировой войны, это позволило привлечь к ответственности не только непосредственных исполнителей и участников боевых действий, но и высшее политическое руководство, принимавшее решение о нападении.

Зачем нужен еще один трибунал

В начале марта Международный уголовный суд (МУС) уже открыл расследование по преступлениям России, совершенным в Украине. Однако за 20 лет работы судьи рассмотрели и продолжают рассматривать 31 дело по геноциду, военным преступлениям, преступлениям против человечности и против правосудия в 17 странах мира. Незначительное число приговоров связано с трудностями в работе международного суда: часто обвинителям не хватает доказательств, а заинтересованные в затягивании дел страны не помогают вести расследование и арестовывать преступников. При этом МУС обеспечивает крайне высокое качество правосудия и позволяет не оставлять безнаказанными те преступления, которые государство не хочет или не может расследовать, рассказывали «Важные истории».

«Сейчас зафиксировано несколько десятков тысяч военных преступлений [России в отношении Украины]. И по каждому из них необходимо проводить расследование. Но каждый раз в цепочке виновных мы поднимемся разве что до командира военного подразделения. Таким образом, есть шанс, что через десять лет мы окажемся в ситуации, когда будут наказаны преступники так сказать "низшего звена", а те, кто развязал эту войну, уйдут от ответственности, так как МУС не может судить российских лидеров за преступление агрессии», — поясняет в разговоре с «Важными историями» юрист Центра защиты прав человека «Мемориал» Наталья Морозова.

Деятельность МУС регулируется Римским статутом, который подписали и ратифицировали свыше ста государств. О юрисдикции преступлений агрессии страны-участницы долгое время не могли договориться, потому что грань между легитимным использованием силы на территории другого государства и нелегитимным тонка. Например, бывают случаи гуманитарной интервенции, как во время геноцида в Руанде.

«Дискуссия шла очень долго. И только в 2017 году Ассамблея государств участников Римского статута, наконец, договорилась о том, в каком случае преследуются преступления агрессии: только в ситуации, если подозреваемые являются гражданами государств участников Римского статута. Россия не является. А между тем совершенно понятно, что агрессия — это мать всех международных преступлений. Обычно именно агрессия и приводит к совершению геноцида, военных преступлений и преступлений против человечности. Получается, что в случае России у МУС есть возможность рассматривать только последствия. Но не корень этого зла, преступление преступлений, о котором все очень много со времен Нюрнберга говорят», — рассказывает «Важным историям» российский правозащитник и специалист по международному уголовному праву.

Именно поэтому возникла потребность в специальном трибунале. В течение нескольких месяцев украинские и международные юристы работали над различными сценариями. «Еврокомиссия предлагает два подхода: либо гибридный трибунал, созданный на основе соглашения между Киевом и международной организацией, например, ЕС или Советом Европы, с участием национальных и международных судей. Либо специальный трибунал, "который мог бы позволить преследовать высокопоставленных российских чиновников, которые в противном случае пользовались бы иммунитетом", говорится в заключении Комиссии», — уточняет Морозова.

Какой бы вариант ни был выбран, этот трибунал получит легитимность только на основе «очень широкой и сильной поддержки со стороны международного сообщества», предупреждает Комиссия, рекомендуя представить резолюцию в Совет Безопасности ООН. «Конечно, всем хочется заручиться поддержкой Организации Объединенных Наций. У России право вето, как у постоянного члена Совета Безопасности ООН. Поэтому пошли апелляции к практике первых исторических международных трибуналов, когда суды были созданы договором государств-победителй гитлеровской Германии. Нюрнбергский трибунал был не международным, а межгосударственным. И поэтому рассматривается вариант, что создание такого трибунала могло бы быть поддержано резолюцией Генеральной Ассамблеи. Учитывая, что Ассамблея достаточно серьезным большинством принимала все резолюции относительно агрессии России против Украины, есть шанс, что и эта резолюция будет принята», — говорит в беседе с «Важными историям» российский правозащитник.

Он отмечает, что теоретически любое государство может создать специальный суд по преступлениям агрессии, поскольку они затрагивают интересы всего человечества. «Но если резолюция Генеральной ассамблеи будет принята, это придаст такому суду, конечно, совсем другое звучание. Впервые после Второй мировой войны Европа столкнулась с такой открытой широкомасштабной агрессией, да еще с аннексией территорий. Поэтому, конечно, государства заинтересованы, чтобы судебный орган, который они создали, имели действительно серьезный авторитет, чтобы не возникало вопросов относительно юрисдикции и решения, которое будет вынесено, чтобы это было действительно», — поясняет он.

Что значит заявление Франции

Пока суд еще не появился — это только «выражение намерений». Переговоры ведутся несколько месяцев. Необходимость создания спецтрибунала уже поддержали Парламентская ассамблея Совета Европы, Европарламент и парламентские ассамблеи НАТО и ОБСЕ, а также 11 государств.

«Но когда об этом говорит, например, Польша или страны Балтии, которые традиционно поддерживают Украину, это ожидаемо.То, что Франция поддержала идею и, более того, выступила как бы одним из моторов, — это здорово, потому что Франция до последнего момента пыталась Путина уговаривать, увещевать его. Это очень серьезный сигнал, что, пускай, медленно, но неуклонно в международном сообществе идут очень серьезные процессы. Знак того, что из таких довольно отдаленных прожектов идея специального трибунала по агрессии обретает серьезное будущее.

Понятно, что в нынешней политической ситуации Россия никого не выдаст. Но, как мы знаем, колесо истории вращается: иногда медленнее, иногда быстрее. Международное правосудие медленно, но зато оно неумолимо. Создание такого трибунала, начало процесса начало расследования по преступлениям агрессии, ордеры на арест, а уж тем более выдача подозреваемых, имели бы гигантское значение и моральное, и политическое в плане будущего мироустройства.

Это очень мощный сигнал и Путину, и его окружению, и любому другому агрессору в мире, что такое поведение не останется безнаказанным. Международное сообщество очень долго раскачивались, очень долго попустительствовало Путину: и Чечню скормило, и территории Грузии, и Крым. И Путин, видимо, считал, что ему все можно. Но что-то, наконец, переломилось. Может казаться, что Путин в Кремле, кто ж его кому отдаст? Но когда Международный уголовный суд по бывшей Югославии выписал ордер на арест Милошевича, через несколько лет он там оказался. Это тоже приведет к таким последствиям — медленно, но верно», — уверен собеседник «Важных историй».

Какие дела уже расследуются

Эксперты Conflict Intelligence Team рассказывали «Важными историям», какие преступления российская армия совершила в Украине и чем они доказаны:

• Массовые убийства мирных граждан. Самый резонансный случай — «резня в Буче». «Важные истории» установили личности восьми псковских десантников, которые находились в городе во время оккупации, и имена российских солдат, причастных к убийствам жителей села Андреевка. По мере освобождения украинских территорий правоохранительные органы продолжают находить тела убитых мирных жителей.  

• Удары по гражданским объектам. По данным украинского МВД, с начала войны от обстрелов пострадали более 32 тысяч гражданских зданий, по объектам военной инфраструктуры было нанесено только 3 % ударов. 

• Изнасилования. Это засвидетельствовали международные организации Human Rights Watch и Amnesty International. 

• Похищения мирных жителей. Российские военные стихийно похищают людей и удерживают их «на подвалах». «Важные истории» рассказывали истории людей, пропавших на оккупированных территориях, и тех, кому удалось пережить похищение. 

• Мародерство. Еще весной были опубликованы видеозаписи с камер наблюдения из офисов компании СДЭК, расположенных на границе с Украиной, на которых было видно, как российские военные отправляют награбленные вещи в Россию. По подсчетам «Медиазоны», за три месяца войны российские военнослужащие отправили домой 58 тонн посылок с техникой, драгоценностями и другими ценными вещами из украинских домов.