Как наказывают военных преступников
Международный уголовный суд почти три месяца проводит расследование преступлений на территории Украины. Как работает международное правосудие и ждет ли Владимира Путина трибунал?
С начала войны в Украине солдат российской армии обвиняли в военных преступлениях, преступлениях против человечности и даже в геноциде. Но окончательный вердикт на этот счет может дать только суд. Украина ведет собственное расследование, и 23 мая украинский суд вынес первый приговор российскому военнослужащему. 21-летний Вадим Шишимарин убил безоружного мирного жителя в Сумской области. «Я выстрелил, чтобы от меня отстали», — объяснил свой поступок Шишимарин. Он признал свою вину и суд приговорил его к пожизненному заключению.
Серьезными последствиями уже не для солдат, а для верховного командования, может грозить Международный уголовный суд (МУС). Он специализируется на рассмотрении дел по военным преступлениям, преступлениям против человечности, преступлениям агрессии (вид преступления с использованием государственной военной силы) и геноциду. 17 мая группа от МУС из 42 следователей, судебных экспертов и вспомогательного персонала приехала в Украину. Это самая крупная выездная сессия за время существования суда. Эксперты и следователи должны собрать свидетельские показания и проверить уже имеющиеся данные и утверждения о военных преступлениях.
Объясняем, как устроено международное правосудие для военных преступников.
О том, в каких военных преступлениях за три месяца войны замечены российские военнослужащие, вы можете прочитать здесь.
Как международное сообщество наказывает преступников
Военные преступления, преступления против человечности, преступления агрессии и геноцид — это особо тяжкие нарушения прав человека или Международного гуманитарного права. «Считается, их тяжесть такова, что в предотвращении и наказании таких преступлений заинтересовано все международное сообщество. Поэтому если государство, которое имеет по таким преступлениям юрисдикцию, не может или не хочет судить подозреваемых, это имеет право сделать любое государство, группа государств или авторитетная международная организация, например ООН», — объясняет правозащитник (мы не называем его имя из соображений безопасности — Прим. ред.).
Военное преступление — серьезное нарушение международного гуманитарного права, которое совершает комбатант (военный) в контексте вооруженного конфликта. В квалификации военного преступления важное значение играет тяжесть нарушения. Наиболее распространенные составы военных преступлений: убийства, пытки, причинение увечья, жестокое и бесчеловечное обращение, нападение на гражданское население, использование гражданского населения в виде живого щита, применение недопустимых видов оружия, использование оружия неизбирательного действия.
Преступления против человечности — грубые нарушения фундаментальных прав человека (на жизнь, свободу, личную неприкосновенность), которые могут быть совершены не только в военное, но и в мирное время. Важно, чтобы каждый случай такого нарушения не был единичным эпизодом, они должны носить массовый или систематический характер, когда одни и те же модели преступного поведения повторяются в разных местах в разное время. Пример такого преступления против человечности — зачистки в Чечне. Повторялась одна и та же модель: на несколько дней российские военные блокировали село, выделяли группу людей, обычно это были молодые парни, подвергали их пыткам, жестокому обращению. Часть из них убивали, часть пропадала. И это происходило постоянно на протяжении нескольких лет.
Преступлениями агрессии считаются планирование, подготовка, развязывание, ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров. В преступлении агрессии обвиняют лиц, которые могут формировать политику государства. Военные преступления, преступления против человечности, геноцид направлены против отдельных людей или групп людей. А преступления агрессии — против мирового правопорядка, мировой безопасности.
Геноцид — истребление отдельных групп населения или целых народов по политическим, расовым, национальным, этническим или религиозным мотивам.
По словам правозащитника, есть заблуждение, что признак геноцида — большое количество жертв. На самом деле количество не важно. «В преступлении геноцида определяющую роль играет специальное намерение полностью или частично уничтожить одну группу людей, принадлежность к которой человек не выбирает. Сейчас слово «геноцид» стало страшилкой, к сожалению. Но это конкретное определение очень конкретного преступления. Признание геноцида зачастую играет важную роль для самоидентификации большой группы людей, установления какой-то глобальной исторической правды. В большинстве случаев мы можем легко утверждать, что перед нами военное преступление или преступление против человечности, а вот о геноциде говорить очень сложно. Человек, которого обвиняют в геноциде, должен не просто понимать, что его действия могут привести к уничтожению группы, он должен прямо желать этого. При этом не важно, убил он одного человека или сотню. Доказывать такое намерение в независимом и беспристрастном суде очень не просто. Заявления Украины про геноцид пока сложно оценить, мы не знаем, какие есть доказательства у прокуратуры, может быть, эти заявления поспешные и вызваны шоком, может быть, они политические, а может быть у обвинения действительно есть железобетонные свидетельства, вытекающие из слов и поступков подозреваемых», — объясняет правозащитник.
На сегодня были проведены четыре крупнейших международных трибунала:
- Нюрнбергский трибунал: серия судебных процессов, которые рассматривали дела руководителей нацистской Германии после Второй мировой войны, проходил в Нюрнберге. Первый этап — процесс над главными преступниками — проходил с 20 ноября 1945 по 1 октября 1946 с участием союзных стран-победительниц. В течение следующих трех лет прошло еще 12 судебных процессов, организованных США (эти процессы мы не учитывали в статистике — Прим. ред.).
- Токийский трибунал (трибунал для Дальнего Востока): суд над японскими военными преступниками после Второй мировой войны, проходивший в Токио с 3 мая 1946 года по 12 ноября 1948 года.
- Трибунал ООН по бывшей Югославии: международный судебный орган, наделенный правом вести суд по преступлениям, совершенным во время войн, начавшихся после распада Югославии. Существовал с 25 мая 1993 года по 31 декабря 2017 года.
- Трибунал ООН по Руанде: международный судебный орган для преследования лиц, ответственных за военные преступления и геноцид на территории Руанды и граждан Руанды, осужденных за геноцид, совершенный на соседних территориях в 1994 году. Действовал с 8 ноября 1994 года по 31 декабря 2015 года.
В общей сложности рассмотрение дел четырьмя главными трибуналами длилось более 50 лет. За время их работы через суд прошли 306 человек. 182 подсудимых были признаны виновными и полностью отбыли наказание или умерли во время отбывания наказания, в их числе 19 человек, которые были приговорены к смертной казни. 36 подсудимых были оправданы, еще с 22-х сняты обвинения, 14 были освобождены досрочно. Ни у одного из судов и трибуналов, созданных после 1990-х годов, не было права выносить смертные приговоры.
Кажется, что число осужденных несоразмерно срокам расследования и глобальности вооруженных конфликтов. Однако, по словам правозащитника (его имя мы не называем из соображений безопасности — Прим. ред.), осуждение конкретных преступников — не единственная задача трибуналов. Не менее важно сформировать прецедентное право, которое будет использоваться в будущем в международных и национальных судах, подорвать атмосферу безнаказанности и продемонстрировать нетерпимость международного сообщества к подобным злодеяниям.
«Международные трибуналы дали большое количество принципиальных решений в отношении военных преступлений, геноцида и преступлений против человечности. Это были не просто частные суды по частным случаям. После этих судебных решений мы имеем корпус непротиворечивого права, которое может быть истолковано единообразно, что бы ни говорили политики. К сожалению, большинство военных преступников остаются безнаказанными. Даже если мы будем обладать идеальной национальной или международной правовой системой, невозможно привлечь к ответственности всех исполнителей. Но важнее привлечь организаторов, тех, кто отдавал преступные приказы или рассматривал эти преступления как инструмент для укрепления собственной власти. Поэтому так важен Нюрнберг, несмотря на его издержки: удалось привлечь к ответственности архитекторов преступлений. И главная задача международного правосудия — привлечь к ответственности не пешек-исполнителей, а тех, кто сделал эти преступления возможными», — объясняет эксперт.
Трибуналы девяностых годов по Югославии и Руанде сильно продвинули международное правосудие. По словам эксперта, после них нормы по защите гражданского населения стали распространяться не только на межгосударственные войны, но и на вооруженные конфликты немеждународного характера. Кроме этого, международный трибунал по Югославии был уникален тем, что привлекал к ответственности представителей всех сторон конфликта: и сербов, и хорватов, и боснийских мусульман. «В России принято критиковать трибунал по Югославии, говорить, что сербов привлекали больше. Но их численно было больше, больше был масштаб боевых действий, которые они проводили, а значит, и масштаб преступлений. Международный трибунал, а затем Международный уголовный суд очень помогли молодым государствам, возникшим после раскола Югославии, создавать свою систему правосудия, свои органы в том числе по расследованию военных преступлений. Конечно, правосудие в этих странах работает не идеально. Всегда есть политическая воля кого-то выгородить, но все же система заработала, причем на месте, где и в правовом, и в обычном смысле еще вчера была выжженная земля», — рассказал правозащитник.
В отличие от судов Нюрнберга и Токио в дальнейшем трибуналы ООН не были «судами победителей» — коллегия судей формировалась из лучших представителей юридической профессии десятков стран мира и различных правовых систем. Но у них был существенный недостаток — это были «специальные» органы, уполномоченные рассматривать преступления, совершенные в определенном месте и в определенный период. Подобные же злодеяния, совершаемые в других странах, оставались безнаказанными.
В 2002 году был создан Международный уголовный суд, который должен был решить эту проблему. МУС рассматривает дела по военным преступлениям, преступлениям против человечности, геноциду, преступлениям агрессии. Государства создали, подписали и ратифицировали Римский статут — своеобразный «международный уголовный кодекс» для тех стран, которые его приняли. За 20 лет работы судьи рассмотрели и продолжают рассматривать 31 дело в 17 странах мира:
- 22 дела по военным преступлениям,
- 21 дело по преступлениям против человечности,
- 4 преступления против правосудия (ложные показания),
- 1 дело по геноциду.
На данный момент в картотеке суда 47 подсудимых, 12 из которых находятся на свободе. Среди них и единственный осужденный по делу о геноциде и первый действующий глава государства, против которого было выдвинуто обвинение Международного уголовного суда — бывший президент Судана Омар аль-Башир. Новые власти до сих пор не экстрадировали его в Гаагу, сейчас он находится под стражей в Судане.
Реальные сроки заключения получили только 9 человек, еще 8 подсудимых ждут приговора под стражей МУС.
Люди очень давно задумались о правилах ведения войны. Древнеиндийские законы запрещали использовать отравленные стрелы, Россия в XIX веке приняла декларацию о запрете взрывчатых пуль.
Международное гуманитарное право начало формироваться в конце XIX века, когда швейцарский предприниматель Анри Дюнан выпустил книгу с воспоминаниями о том, как он с группой добровольцев несколько дней пытался помочь раненым после крупнейшего сражения в австро-франко-итальянской войне. Тогда 40 тысяч раненых погибли на жаре, не дождавшись помощи. Дюнан подробно описал «ужасное зрелище, которое только может представить человеческое воображение» и предложил создать общества помощи раненым. В 1863 году он основал Международный Комитет Красного Креста, а в 1864 году 62 делегата из 16 стран приняли первую Женевскую конвенцию, которая защищала раненых и больных солдат. В 1901 году Анри Дюнан стал первым лауреатом Нобелевской премии мира.
Впервые процесс над теми, кто развязывает войны и совершает военные преступления, состоялся по окончании Первой мировой войны. 23 мая 1921 года в Лейпциге начался суд над 45 гражданами Германии, обвиняемыми в совершении военных преступлений. В «Лейпцигском трибунале» рассматривались дела исполнителей, а имена германских генералов и адмиралов, отдававших приказы, за исполнение которых были осуждены их подчиненные, из списка вычеркнули.
В 1949 году, после окончания Второй мировой войны, были подписаны четыре Женевские конвенции по разным темам:
1. Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях.
2. Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море.
3. Об обращении с военнопленными.
4. О защите гражданского населения во время войны.
Первая и вторая конвенции обязывает государства гуманно обращаться с ранеными и больными в армиях и на флоте. Эти же конвенции закрепили отличительную эмблему «Красного креста».
Конвенция о военнопленных возлагает ответственность за судьбу военнопленного на государство, которое их удерживает. Статус военнопленного гарантирует жизнь, физическую неприкосновенность, право на медицинскую помощь и связь с родными.
Четвертая конвенция закрепила особый статус гражданского населения. На мирных жителей нельзя нападать, пока они не принимаю участия в военных действиях. Запрещены ограбления, изнасилования, пытки.
К Женевским конвенциям присоединились 196 стран, в том числе 193 государства — члена ООН, среди которых есть и Россия.
Эффективность Международного уголовного суда
По данным правозащитной организации Human Rights Watch, такое незначительное количество обвинительных приговоров связано с серьезными недостатками Международного уголовного суда. Обвинители часто не могут предоставить достаточные доказательства для вынесения судебных приговоров. Суд сталкивается с политическим противодействием стран, которые не помогают проводить расследования и арестовывать преступников. Ресурсы МУС сильно ограничены и не справляются с растущим объемом работы.
«Международные судебные органы — довольно неповоротливая структура, ограниченная нехваткой ресурсов, — подтверждает правозащитник. — Но это очень высокое качество правосудия. Приговоры могут быть на 300 страниц со всеми деталями, исторической справкой о конфликте, описанием контекста, в котором совершались преступления, анализом прецедентных решений, которые рассматривали предыдущие суды начиная с Нюрнбергских процессов. Есть несовпадающие мнения судей, в меньшинстве может оказаться даже Президент трибунала. Именно такие решения суда формируют международное право. Это юридическая сокровищница, в России никому кроме нескольких десятков специалистов не известная. Например, МУС впервые в истории вынес приговор за уничтожение культурных ценностей во время войны. (Исламист Ахмед Аль-Факи Аль-Махди был приговорен к 9 годам лишения свободы и возмещению 2,7 миллионов евро общине Тимбукту за уничтожение культурных памятников в малийском городе Тимбукту, — Прим. ред.) Международное правосудие справедливо упрекают за огромные затраты и медлительность, но его качество стоит потраченных денег. И это важнее, чем набрать большое количество обвиняемых».
Международный суд может не принимать дело к производству, если оно уже качественно расследуется в другой стране, которая имеет на это право. Такие случаи в практике Международного уголовного суда уже были. По словам правозащитника, международное правосудие должно включаться тогда, когда государство не хочет или не может расследовать преступления.
Как Украина добилась расследования преступлений Международным уголовным судом
Юрисдикция Международного уголовного суда распространяется на 124 страны, которые подписали и ратифицировали Римский статут — документ, который и учредил создание МУС. Ни Украина, ни Россия этого не сделали. Украина сперва подписала документ, но затем отозвала подпись, а в 2014 году признала юрисдикцию Международного уголовного суда по преступлениям, совершенным на ее территории с 21 ноября 2013 года.
До 2022 года кейс Украины находился на стадии предварительного рассмотрения, 28 февраля 2022 года прокурор Международного уголовного суда заявил, что будет просить открыть полноценное расследование по Украине. Уже 2 марта 33 страны обратились с требованием начать расследование, и оно было открыто. Теперь любой человек вне зависимости от гражданства, который совершил военное преступление, преступление против человечности, преступление агрессии или геноцид на территории Украины после 21 ноября 2013 попадает под юрисдикцию Международного уголовного суда.
На сайте МУС любой человек может сообщить информацию по ситуации в Украине, которая может быть полезна международному расследованию.
Как безнаказанность в Чечне связана с ужасами Бучи
Украина — не первое место, где российские военные совершали преступления, говорит правозащитник. По его мнению, безнаказанность преступлений российской армии во время чеченских войн в том числе привела к тому, что произошло в Буче и других украинских населенных пунктах. «Когда я вижу в Буче трупы молодых людей с завязанными руками, я сразу вспоминаю то, что мы видели в Чечне. Что тогда делало международное сообщество в ответ на страшные пытки, массовые казни, насильственные исчезновения? Просто грозило пальчиком и высказывало дежурную озабоченность. Соображения реальной политики, к сожалению всегда играют роль. В международном трибунале по Руанде к ответственности привлекли только одну сторону — представителей тутси, хотя и хуту совершали преступления. Трибунал по Югославии не смог привлечь к ответственности представителей США за бомбардировки Сербии, прокуратура отказалась от преследования. На мой взгляд, Путин раз за разом убеждался, что все сходит с рук. Хотя еще тогда можно было через экономические рычаги показать, что такие вещи недопустимы, <...> не было бы войны в Украине», — считает эксперт.
Российские, европейские и международные правозащитные организации работали в Чечне с самого начала конфликта. По словам правозащитника, все доклады доводились до международных организаций, в них писали о необходимости давления на Российскую Федерацию. По подсчетам правозащитника, сейчас более 300 решений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) посвящено нарушениям права на жизнь, права не подвергаться пыткам, права на справедливое судебное расследование, на неприкосновенность частной собственности в Чечне
«По сути эти решения привели только к тому, что жертвам были выплачены компенсации, правозащитники и жертвы называли их налогом на безнаказанность. Хотя основная задача Европейского суда — не столько платить компенсации, сколько помочь государству наладить внутреннюю систему защиты прав человека. Но Российская Федерация не провела надлежащего расследования и не привлекла подозреваемых к ответственности ни по одному из дел, которые были рассмотрены ЕСПЧ. Европейский суд констатировал системный саботаж расследования, но Российское государство раз за разом ограждало преступников от законной ответственности», — вспоминает правозащитник.
В 2003 году Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) приняла резолюцию по Чечне, в которой предложила создать специальный трибунал по военным преступлениям и преступлениям против человечности в Чечне, по аналогии с трибуналом по Югославии.
В Чечне «сложилась атмосфера безнаказанности, создающая благоприятные условия для новых нарушений прав человека и лишающая тысячи жертв доступа к правосудию», — говорилось в резолюции. ПАСЕ потребовала от российских властей «более полного сотрудничества с национальными и международными, как судебными, так и внесудебными, механизмами восстановления нарушенных прав для улучшения ситуации».
Однако международного трибунала по Чечне не было, хотя свидетельства, которые собирали правозащитники и рассматривал Европейский суд, были не менее страшные, чем те преступления, которые рассматривали международные трибуналы.
Например, в чеченском поселке Новые Алды 5 февраля 2000 года за несколько часов были убиты 56 мирных жителей. Европейский суд по правам человека назвал это массовое убийство «резней». По данным правозащитников, резню предположительно осуществляли сотрудники ОМОНа главного Управления МВД Санкт-Петербурга и военнослужащие 245-го полка Минобороны РФ. Убийства сопровождались разграблением и сожжением жилых домов. Многих людей расстреливали во дворе их собственного дома, из карманов убитых забирали деньги, у одного убитого с зубов сняли золотые коронки. Солдаты говорили, что им приказывали убивать, а за неисполнение приказа угрожали смертью. Кроме того, есть данные об изнасилованиях шести женщин, совершённых в ходе только одной карательной операции. Подобных примеров очень много.
За семь лет работы правозащитные организации зафиксировали больше 36 тысяч жертв нарушений гуманитарного права в Чечне, за которые ответственна российская сторона:
- 20 234 жертвы незаконного лишения свободы
- 10 304 жертв пыток и жестокого обращения
- 2 335 убийств
- 1 632 жертвы с серьезными телесными или психическими повреждениями
- 1 476 похищений
- 35 погибших от пыток
Пик преступлений пришелся на 2001 и 2002 год (период, когда у власти в Чечне уже находилась семья нынешнего президента Чечни Рамзана Кадырова, но контроль еще принадлежал российским военным).
«Почему по Чечне не было никакого разбирательства? Все посчитали, что есть молодое российское демократическое государство, с ним лучше торговать, чем ссориться. Все правозащитные организации пытались привлекать внимание к Чечне, сотрудники этих организаций выгорали, потому что не видели результата своей работы. Фактически наш труд свелся к бессильной фиксации череды безнаказанно совершаемых зверств. Конечно, нарушения гуманитарного права совершали обе стороны конфликта. Но практически все представители чеченской стороны, вовлеченные в преступления, были либо осуждены, либо убиты. А вот представители российских силовых структур за редчайшими исключениями не были наказаны. Жертвы потом стали все меньше к нам обращаться, потому что видели, что преступников никто не собирается наказывать. К тому же такие обращения стали сопровождаться для жертв и их родных все большим риском. С приходом к власти в Чечне путинского ставленника Рамзана Кадырова общение с правозащитниками стало де-факто приравниваться к преступлению. Члены международного сообщества только выражали озабоченность. Наверное, они думали, что прольется только чеченская и русская кровь <...>. Отрезвила всех только война в Европе. Я считаю, что на Европе и европейский странах тоже лежит ответственность за то, что они упустили момент и не остановили российское правительство», — уверен эксперт.
Трибунал для Путина
Привлечение к ответственности руководства целого государства – сценарий маловероятный, но не самый невозможный.
Преступления, совершенные в Украине, нельзя рассматривать отдельно от других преступлений путинского режима, уверен правозащитник. Юрисдикция Международного уголовного суда на эти преступления не распространяется, поэтому полномочиями по расследованию всех преступлений режима может быть наделен Международный трибунал. До этого все трибуналы создавались решением Совета Безопасности ООН. Но сейчас у России, как у постоянного члена Совбеза, есть право вето. Исключить Россию из Совбеза ООН нельзя, потому что в уставе просто нет положений, которые предполагают такое исключение.
Правозащитник считает, что альтернативой может стать механизм Генеральной ассамблеи. Подавляющим большинством голосов она уже осудила российскую агрессию против Украины. За резолюцию проголосовала 141 страна, 35 стран воздержались. Против выступили Россия, Беларусь, Сирия, Эритрея и КНДР. «До девяностых годов иммунитет главы государства считался незыблемым. Но Специальный трибунал ООН выпустил ордер на арест действующего президента Сербии Милошевича, и когда режим сменился, новое правительство выдало его международному правосудию», — объясняет эксперт.
По словам правозащитника, если представить, что сейчас создадут международный трибунал, непонятно как доставить из России главных подозреваемых. Они смогут десятки лет находиться внутри страны и избегать наказания. Но все же международный ордер на арест имеет важное символическое значение, уверен эксперт. Такой ордер уже выписывали на бывшего президента Судана, единственного человека, которого Международный уголовный суд обвиняет в геноциде. «Омар Аль-Башир сидел у себя в стране и выехать никуда не мог, даже будучи президентом. Представьте, что у Лаврова или Путина будет такое клеймо. Можно будет сколько угодно говорить, что весь мир не прав, но такая репутация все же играет важнейшую моральную роль. Это такой спусковой крючок у виска».