«Это победа для ИГИЛ». Что думают в Курдистане о свержении режима Башара Асада в Сирии

Исламисты и турецкие прокси в Сирии захватили столицу страны Дамаск, а президент Башар Асад сложил с себя полномочия и бежал. Однако гражданская война на этом не закончилась. 

Единственным серьезным противником боевиков и протурецких формирований осталась Рожава — Автономная администрация северной и восточной Сирии. Боевики уже начали наступление на ее позиции, им удалось захватить город Манбидж.

Рожава — это конфедеративная автономия, созданная в 2016 году на основе принципов анархизма и гендерного равенства. Она расположена на северо-востоке Сирии — в регионе, где в основном проживают курды, самый многочисленный этнос в мире без государства. Именно они составляют основу вооруженных формирований, которые действуют на стороне Автономной администрации. Прокурдские формирования в том числе поддерживают (оружием и обучением) и финансируют США.   

Курды живут и в Турции, это крупнейшее национальное меньшинство в стране. Однако Анкара считает гражданские курдские организации террористическими — таким образом государство пытается бороться с сепаратистскими настроениями среди курдов. В том числе поэтому Турция активно спонсирует сирийские группировки, против которых воюют курды.

О будущем Рожавы в Сирии, где власть захватили боевики, «Важные истории» поговорили с Лизой Шишко (псевдоним) — военной журналисткой, которая находится в Сирийском Курдистане и освещает происходящее там в телеграм-канале «Женщина, жизнь, свобода». Шишко — россиянка, но последние семь лет живет между Ираком, Сирией и Ливаном.

На вопрос о том, что падение сирийского правительства значит лично для нее, она отвечает: «Свержению режима Асада радуюсь, желаю того же Путину». Но отмечает, что режим свергли не повстанцы, которые выражают стремления всего сирийского народа, а осколки ИГИЛ, перекупленные Турцией.

— Как восприняли свержение Башара Асада в Рожаве?

— Люди празднуют по всей северо-восточной Сирии, как в городах с преимущественно курдским населением, так и в арабских городах, например в Дейр-эз-Зоре.

Однако самым опасным противником для прокурдских вооруженных формирований был не режим Асада, а турецкие прокси. Это в числе прочего перекупленные Турцией у «Аль-Каиды» исламистская группировка «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ) и Сирийская национальная армия (СНА). Турция спонсирует и поддерживает обе эти коалиции (именно они захватили власть в стране. — Прим. ред.).

У прокурдских сил всегда были проблемы с режимом Асада, но у него не было ресурсов, чтобы стать настоящей угрозой для Сирийских демократических сил (СДС — прокурдский военный альянс. — Прим. ред.). К тому же власти осознавали, что прокурдские вооруженные формирования были самой эффективной силой против ИГИЛ в регионе.

ХТШ и СНА, наоборот, связаны с ИГИЛ. Многие боевики ХТШ при наступлении на Алеппо были замечены с символикой ИГИЛ, многие экс-боевики ИГИЛ сейчас в их рядах. ИГИЛ провозил свою контрабанду в северо-восточную Сирию через регионы, оккупированные турецкими прокси. В последние несколько раз Международная коалиция (военная интервенция США и их союзников в Сирии, которая началась в 2014 году. — Прим. ред.) ликвидировала главарей ИГИЛ на территориях, подконтрольных СНА. Это не случайность, они живут там, там организуются. 

Победа ХТШ и СНА — это победа и для ИГИЛ. Я лично общалась с арестованными боевиками ИГИЛ, которые находятся в тюрьмах и лагерях в северо-восточной Сирии, и их семьями. Все они мечтают, чтобы Рожава была оккупирована СНА и ХТШ. Все это для курдов и других народов северо-восточной Сирии очень плохо. 

— Есть ли у Рожавы достаточно сил и ресурсов, чтобы сдерживать наступление боевиков?

— За СНА и ХТШ стоит Турция, а у Турции вторая по мощности армия НАТО. Я не думаю, что у СДС получится долго противостоять им на всех фронтах без закрытого воздушного пространства. К тому же ХТШ захватили огромное количество вооружения и техники.

— Есть ли у курдской администрации какие-то дипломатические контакты с боевиками, которые захватили власть? 

— Контакты всегда есть. Но другое дело, что о дипломатических отношениях и взаимодействии речь пока не идет. И ХТШ, и СНА воевали с прокурдскими формированиями, оккупировали территории и изгоняли курдское население с помощью Турции (под оккупацией Турции и ее прокси с 2016 года находятся некоторые территории на севере Сирии, которые до этого контролировали курды — это части провинций Алеппо и Хасака. Правозащитники сообщали, что из-за турецкой оккупации сотни тысяч местных жителей бежали из этих районов, а оставшиеся подверглись жестоким репрессиям. — Прим. ред.). Путь к взаимопониманию долог, во всяком случае, пока курдские беженцы не смогут безопасно вернуться на свои земли и пока не прекратятся регулярные обстрелы и удары беспилотниками, которые лишь усилились в последние дни.

Вот прямо сейчас между прокурдскими формированиями и турецкими прокси идут бои за Манбидж (на момент выхода интервью турецкие прокси его уже захватили. — Прим. ред.). Они сопровождаются авиаударами и обстрелами из тяжелого вооружения по всей линии соприкосновения. Пока что о каком-то прочном мире говорить сложно. 

При этом наемники ХТШ заключили соглашение с курдским кварталом в Алеппо, но это не какое-то долговременное решение. Скорее всего, это временная уступка, потому что сейчас ХТШ пытается сохранить образ вежливой и легитимной оппозиции, чтобы мир забыл, что это «Джабхат ан-Нусра» (осколок «Аль-Каиды». — Прим. ред.).

— Что ждет курдское население, если боевики установят контроль над Рожавой?

— Думаю, что этнические чистки, массовые убийства, аресты. Примерно все то же самое, что и на ранее оккупированных протурецкими наемниками территориях, только в большем масштабе. Пострадают не только курды, но и ассирийцы, которые являются значительной силой в СДС, и многие арабские племена, которые сражались с курдами плечом к плечу еще до появления Международной коалиции. 

В северо-восточной Сирии никто не готов к тому, чтобы регионом начали управлять ХТШ или СНА со своими порядками. В регионе действует система сопредседательства женщин и мужчин во всех институтах и сферах (во всех органах власти два председателя — мужчина и женщина. — Прим. ред.). В то же время на территориях, подконтрольных ХТШ, выданным замуж девочкам нельзя посещать школы. В северо-восточной Сирии также живут христиане, а ХТШ и СНА запрещают звонить в колокола на своих территориях.

— Боевики за считаные дни захватили территории, подконтрольные режиму Асада. Из-за этого в Рожаву хлынул поток беженцев. Есть ли какие-то оценки их количества?

— По данным ООН, есть риск, что количество внутренних беженцев вырастет до 1,5 млн человек. Сообщалось, что с начала наступления ХТШ на Алеппо 27 ноября более 280 тыс. человек уже были вынуждены покинуть свои дома и бежать (по последним данным, которые ООН опубликовали 7 декабря, это число превысило 370 тыс. человек. — Прим. ред.). Примерно такое число беженцев и ожидала Автономная администрация северо-восточной Сирии. Но это было неделю назад, когда еще не были захвачены Хомс и Дамаск. Число беженцев точно еще вырастет.

Стоит отметить, что жители Сирии не могут свободно покинуть страну. Они могут либо бежать, либо заплатить огромные деньги и рискнуть жизнью, пытаясь переплыть Средиземное море.

— Из каких регионов они в основном прибывают?

— Из Шахбы (на юге) и Тиль Рифата (на северо-западе) беженцы приезжают в Табку и Ракку (города, подконтрольные Автономной администрации. — Прим. ред.). Сейчас люди едут уже из Манбиджа. Но на данный момент из Алеппо и других регионов нет эвакуации. Те, кто успел уехать, бежали в первые часы наступления. Многие мои знакомые из Алеппо ожидают, когда откроют дорогу в северо-восточную Сирию, но пока эвакуация невозможна. 

СДС сообщали о 15 тыс. жителей Шахбы, которым наемники не дали покинуть город. В 2018 году в Шахбу были вынуждены уехать люди, которые жили в Африне — это город на севере Сирии, до этого подконтрольный Рожаве. С 2018 года его оккупировала Турция и ее прокси. Так что в Шахбе осталось множество курдов, которые активно сопротивлялись турецким захватчикам все эти годы. Теперь они находятся под оккупацией, и неизвестно, что с ними будет. 

Многие люди остались на недавно захваченных территориях, потому что не успели быстро собраться. Были случаи, когда люди умирали по пути от ранений или холода, в том числе гражданские, среди которых дети. Еще пять дней назад говорили о том, что из Шахбы и Тиль Рифата в северо-восточную Сирию въехало больше 100 тыс. людей. Сейчас это число точно выше.

— Что может сделать международное сообщество, чтобы поддержать Рожаву?

— Регион северо-восточной Сирии должен получить официальный автономный статус. Никто не говорит сейчас о создании государства Курдистан, но курды и другие народы региона должны иметь право выбирать свою судьбу в рамках Сирии. Де-факто это уже автономный регион, и он должен получить соответствующий статус. У Автономной администрации есть все ресурсы и возможности для управления.

— Западные СМИ часто освещают происходящее через призму «повстанцы победили диктатора». Влияет ли это на международную поддержку курдов? 

— Это влияет на ситуацию в Сирии в целом, потому что это обеление и легитимация группировки ХТШ, которая является бывшей «Джабхат ан-Нусрой» — отделением «Аль-Каиды» в Сирии. ИГИЛ, например, тоже хотели свергнуть режим — у них, к слову, это неплохо получалось. Когда люди называют ХТШ «повстанцами» и «оппозицией», они должны понимать, что говорят об организации, признанной террористической во всем мире. ХТШ выражает волю не всех сирийцев, а лишь представителей радикального ислама суннитского толка.