Вторжение России в Украину и обещание Европы отказаться от потребления российской нефти не только перекроили весь ее экспорт, но и снизили цену – хотя скидки оказались заметно меньше, чем ожидалось, показали расчеты ученых на основе данных Федеральной таможенной службы (ФТС). Означает ли это, что установленный в рамках санкций потолок цен на российскую нефть не работает? Говорить об этом еще рано, но ученые осторожно предположили, что есть повод сомневаться в его эффективности.
Как считали
После начала войны и лавины санкций Россия закрыла значительную часть статистики. В частности, перестали публиковаться данные о внешней торговле. Но ученые «получили доступ к закрытым таможенным данным и много раз перепроверили их на правильность», рассказал «Важным историям» один из авторов исследования, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки.
Речь идет обо всех таможенных декларациях за 2019–2022 годы (объем, цена). Это позволяет судить о том, как повлияли на потоки нефтедолларов война и решение ЕС отказаться от российской нефти (начало июня). А вот с введением эмбарго и потолка цен (с 5 декабря) сложнее: часть декабрьских поставок могла совершаться по контрактам, заключенным до 5 декабря, — на них ценовой потолок не распространяется.
Ученые признают это расхождение. В статистику данные попадают с опозданием — оплата может уже пройти, а нефть — уйти покупателю, и только потом это находит отражение в документах, говорит Ицхоки. Поэтому данные за декабрь, видимо, отражают сделки ноября. Но предварительный вывод ученых: потолок не работает. Тем более что их данные, «по-видимому, несколько занижают экспортные цены в 2020–2021 годах — важный вывод», учитывая, что цены, которые у них получились после вторжения, оказались выше, чем у других экспертов.
Еще одна проблема, с которой столкнулись исследователи: часть документов просто неправильно заполнены. Например, нет пункта отгрузки, а указан только пункт назначения (их набралось на 0,9 миллиона баррелей в день из 6,1 миллиона баррелей всего экспорта за 5–31 декабря после введения санкций).
Несмотря на это они уверены, что их данные подходят для анализа экспорта российской нефти после начала войны, когда статистика была засекречена. Цены, рассчитанные на основе этих таможенных данных с задержкой в один месяц, «хорошо отражают исторические цены на нефть Urals на рынках, где она была самым распространенным сортом».
Что насчитали
Цены сильно различаются в зависимости от того, откуда и куда отправляется нефть. Она дороже всего на Дальнем Востоке — в декабре выше $ 80 в портах Тихого океана и в трубопроводе в Китай, а дешевле всего — в балтийских портах, $ 59,86. Лишь там цена ниже установленного потолка, и то совсем ненамного.
Скидки на российскую нефть оказались намного меньше, чем ожидалось. Средняя экспортная цена с 5 по 31 декабря составила $ 73,7 за баррель. Даже если это отражение ноябрьских сделок, дисконт к эталонной Brent составил около $ 17, а не $ 30, следует из расчетов ученых. По данным Минфина, Urals в ноябре стоила в среднем $ 66,5 за баррель. Разница более $ 7 даже по сравнению с немного заниженными цифрами ученых.
К похожему выводу пришел независимый нефтегазовый эксперт Сергей Вакуленко, изучавший данные индийской и китайской таможен за март-ноябрь 2022 года: перед эмбарго реальная цена Urals составляла $ 70–75 за баррель.
Дисконт к Brent был значительным весной, но потом сошел на нет, и в какой-то момент марка Urals даже продавалась с премией, показали подсчеты экономистов.
Как такое возможно
Если сравнивать с данными Минфина за декабрь (средняя цена Urals — $ 50,47 за баррель), то разница возрастает до $ 20. Это означает, что российский бюджет недобирает нефтегазовые доходы, а рубль падает, потому что крупные экспортеры продают все меньше валютной выручки (в декабре — $ 15,7 миллиарда, а в январе всего $ 10 миллиардов).
Дело прежде всего в методике (об этом пишет и Центробанк). Стоимость Urals, которой все оперируют, рассчитывают ценовые агентства: они собирают информацию о сделках у покупателей и продавцов. Минфин использует данные агентства Argus. Оно определяло котировки Urals с доставкой в тот или иной порт (CIF, включает стоимость страховки, фрахта и другие издержки), Минфин использовал цены в Роттердаме и Аугусте (Италия). До войны основная часть экспорта шла в Европу, и это были два главных рынка (Северная Европа и Средиземноморье). По мере приближения эмбарго торговля стала перемещаться в Россию, а сделки — заключаться на других условиях: цена включает загрузку на танкер (free on board, FOB), дальнейшие расходы несет покупатель.
Цена в порту отправления ниже, чем в порту назначения примерно на стоимость доставки. До войны рынок был прозрачным, котировку FOB можно было вычислить из котировки CIF: просто вычесть из нее стоимость доставки. Теперь же торговля российской нефтью перемещается в серую зону, и погрешность в таких расчетах увеличилась. Аrgus осенью перешло на котировки FOB в российских портах, но Минфин продолжает использовать европейские CIF, которые теперь получаются прибавлением расходов на доставку. Похоже, они сильно занижены по сравнению с реальными. Во всяком случае, котировки Urals в ноябре начали быстро снижаться.
Большинство рассчитанных экономистами цен — на условиях FOB, уточнил «Важным историям» другой соавтор исследования (исключение — декларации, где пунктом отправления указан пункт назначения или пункт назначения нельзя определить, на них приходится около четверти экспорта после 5 декабря). Выходит, реальная цена нефти для покупателей еще выше.
Насколько выше, зависит во многом от расстояния: чем дальше — тем больше расходы на доставку. И, наоборот, при одинаковой конечной цене для покупателя цена в порту отправления будет тем ниже, чем больше расходы на доставку.
Это во многом объясняет разницу цен в тихоокеанских портах, откуда нефть, как и до войны, отправляется в основном в соседний Китай, и в балтийских, откуда она теперь идет не в Европу, а в Азию — в Индию, Турцию и Китай.
Формально нефть, отправляемая в Китай из Новороссийска, на $ 20 дешевле, чем из Козьмино в Тихом океане.
Еще одна причина расхождения цифр экономистов и Минфина — Urals хотя и основной экспортный сорт (на нее приходилось 80% поставок за рубеж), но не вся российская нефть. Помимо нее есть ESPO, Siberian Light, Sokol, Vityaz, ARCO и Sakhalin Blend. И если раньше все цены держались близко к Urals, то затем разброс резко вырос.
Рынок российской нефти разделился на несколько слабо связанных между собой частей — ученые считают это главным следствием санкций. Теперь у каждого способа поставки своя цена.
Наконец, более трети нефти экспортируется по трубопроводам, на которые ценовой потолок не распространяется. Средняя цена поставок в Китай в декабре — $ 81.
Эмбарго важнее потолка
О влиянии эмбарго и потолка цен можно будет уверенно судить по статистике января, ее ученые обещают проанализировать «через пару месяцев», по словам Ицхоки. Он предполагает, что снижение цен проявится в портах Балтики, однако, скорее всего, его так и не будет в поставках в Китай — там даже в последние недели декабря не было тенденции к снижению.
Пока отказ Европы от российской нефти (сокращение потребления и последующее эмбарго) эффективнее потолка цен, делают вывод авторы. Это причина фрагментации рынка. Увеличить поставки через Дальний Восток, где цены выше, не получится: трубы в Китай и Козьмино загружены по максимуму.
Из-за возросшего дисконта к Brent за год Россия, по подсчетам экономистов, недосчиталась порядка $ 30 миллиардов экспортных доходов (фактическая выручка от экспорта нефти в 2022 году, по их расчетам, составила $ 142 миллиарда). Но если бы ЕС перестал покупать российскую нефть сразу после 24 февраля, то экспортная выручка российских компаний сократилась бы еще на $ 46 миллиардов, а если хотя бы при принятии шестого пакета санкций, то на $ 25 миллиардов, оценивают экономисты, признавая, что суммы могут быть завышены, поскольку Россия смогла перенаправить экспорт в другие страны. На деле же благодаря росту цен продавцы российской нефти дополнительно получили $ 35 миллиардов в 2022 году.
А вот быстрое введение потолка не дало бы столь сильного эффекта — для этого ему следовало быть намного ниже ($ 35 за баррель), а контроль за его соблюдением — строже.
Если бы ЕС перестал покупать российскую нефть сразу после 24 февраля, то экспортная выручка российских компаний сократилась бы на $ 46 миллиардов
«У нас есть данные по цене и количеству каждой транзакции за год. В альтернативных сценариях мы меняли либо цену (потолок), либо количество (эмбарго) в каких-то из транзакций (например, для всей Европы в определенные месяцы), — объясняет Ицхоки. — Конечно, здесь предпосылка, что количества и цены в других транзакциях при этом не меняются. Эта предпосылка, наверное, не очень плоха в контексте потолка цен и хуже в контексте эмбарго».
Что надо исправить
Обе стороны конфликта делают из этого свои выводы.
Россия меняет налогообложение нефтяников: с апреля для расчета налогов дисконт Urals к Brent ограничивается: $ 34 за баррель в апреле со снижением на $ 3 в месяц до $ 28 в июне. Это сохранит бюджету 660 миллиардов рублей в 2023 году. Бюджет — главный пострадавший от низкой цены Urals.
Результаты ученых «будут с тревогой встречены правительствами, утверждающими, что меры по прекращению доступа Кремля к нефтедолларам увенчались большим успехом», — комментирует Bloomberg.
Предложение авторов исследования — резко опустить потолок до $ 35 за баррель и контролировать его соблюдение, в том числе жестче следить за поставщиками. Например, провести аудит перевозчиков и покупателей, чтобы проверить соблюдение ценового потолка, увеличить прозрачность операций. «Семерка» и ЕС, которые ввели потолок, обещали регулярно пересматривать его в зависимости от результатов действия, обсуждение намечено на середину марта (дальше минимум раз в два месяца).
Скачка цен из-за того, что в ответ Россия сократит добычу, они больше не опасаются (год назад именно это остановило от немедленного введения санкций). Для бюджета главное добыча: налог на нее — основной источник ренты. Ицхоки объясняет: «Мы видим, что дисконты не привели к снижению добычи в 2022 году, это как раз свидетельствует о том, что более раннее введение потолка, вероятно, тоже бы не привело к сокращению добычи». Снижение добычи Россией все еще может повысить мировые цены на нефть, признает он, но приводит в пример рынок газа: цены взлетели еще до того, как полностью прекратились поставки по «Северному потоку», но затем опустились.
Второе эмбарго сильнее
Введенные 5 февраля эмбарго ЕС и потолок цен на нефтепродукты в исследование не попали. Россия и до этого предоставила Индии существенную скидку, в частности на дизель, следует из расчетов ученых.
Они приходят к выводу, что влияние это эмбарго будет схожим, но фрагментация рынков в случае с нефтепродуктами сильнее, и переориентировать экспорт из Европы в Азию будет сложнее. Поэтому эмбарго на нефтепродукты станет «мощным дополнительным инструментом для дальнейшего сдерживания российской экспортной выручки и бюджетных поступлений», заключают авторы.
Страны ЕС, отказавшиеся от российских нефтепродуктов, стали покупать их у Индии и Турции, увеличивших закупки нефти в России. Это не обход санкций, поскольку разрешено ЕС, и бьет по российским НПЗ, поскольку может привести к болезненному сокращению объемов нефтепереработки. «В сырой нефти почти все объемы уже перенаправлены в Китай, Индию, Турцию, поэтому ключевую роль играет уже не эмбарго, а потолок цены и то, насколько он будет эффективен. Для нефтепродуктов нет альтернативного рынка, где можно продавать те же объемы, и здесь европейское эмбарго сыграет ключевую роль, а потолок второстепенен», — резюмирует Ицхоки.