В России за 3,5 года закрыли почти 90 колоний и СИЗО. Это из-за войны?

С начала полномасштабной войны в 2022 году около 90 учреждений ФСИН России подали заявление о ликвидации, следует из данных правозащитного проекта «Открытое пространство». Это и СИЗО, и воспитательные колонии, и даже одна из восьми тюрем, то есть наиболее строгое учреждение во всей пенитенциарной системе.

Связано ли это с отправкой зэков на войну, правда ли в России стали меньше сажать за решетку и что происходит с сотрудниками ФСИН после закрытия их мест работы — «Важным историям» рассказала экс-аналитик ФСИН Анна Каретникова.

Сколько колоний, СИЗО и тюрем закрыли 

Правозащитный проект «Открытое пространство» с 2021 года ведет подсчет российских мест лишения свободы (МЛС), подавших заявление о ликвидации. По данным правозащитников, с начала 2022 года на закрытие подались 88 учреждений. 17 МЛС в 2022 году, 27 — в 2023-м, 25 — в 2024-м и еще 19 — за неполный 2025-й.

Практически все из них — колонии и лечебно-исправительные учреждения (ЛИУ), среди них семь — строгого режима. Наиболее примечательные ликвидированные учреждения — ИК-2 в Покрове, в которой отбывал наказание Алексей Навальный, легендарный СИЗО «Кресты» в Санкт-Петербурге, на территории которого планируют сделать арт-кластер, и тюрьма № 1 в Покрове Владимирской области. «В этой закрытой тюрьме всё просто сгнило. Поэтому идея правильная», — отметил криминолог Данил Сергеев в разговоре с MSK1.RU.

Однако нельзя сказать, что темпы закрытия учреждений ФСИН выросли с началом полномасштабной войны — скорее, наоборот. Весной 2022 года ведомство заявило, что за предыдущие три года в России ликвидировали 89 исправительных учреждений и СИЗО: в 2019 году — 42, в 2020-м — 16, в 2021-м — 31.

«Колонии обычно прекращают основную деятельность и переводят заключенных в другие места в течение одного года. Но формально закрытие может занимать несколько лет. <...> Уменьшение числа колоний сопровождается обратным трендом — ростом числа участков исправительных центров, где работают осужденные к принудительным работам», — отмечало «Открытое пространство» в 2021 году.

Эксперты признают, что закрытие колоний связано с уменьшением числа зэков. А еще — с ветхостью, нерентабельностью и слишком высокими затратами на капремонт. 

Заключенных становится меньше

По официальным данным ФСИН, по состоянию на 1 января 2022 года в местах лишения свободы находились 465 тыс. человек. Осенью 2022 года на фоне открытой вербовки зэков на войну ведомство прекратило публиковать подробную статистику.

В начале 2023 года ФСИН всё же обновила официальные данные: 433 006 человек. А уже в октябре того же года замминистра юстиции Всеволод Вуколов на заседании в Чебоксарах озвучил число в 266 тыс. — в России еще никогда не было так мало арестантов.

Тогда член СПЧ Ева Меркачева заявила, что журналисты ослышались, и на самом деле замминистра сказал о 466 тыс. заключенных. Впрочем, на сохранившейся видеозаписи встречи Вуколов отчетливо произносит: «Порядка двухсот шестидесяти шести». Финальную цифру официально не уточнили.

Позже Меркачева писала, что к началу 2025 года число заключенных в России достигло исторического минимума в 313 тыс. человек, из которых 87 тыс. находятся в СИЗО. 

В таком случае за время полномасштабной войны против Украины тюремное население в системе ФСИН могло сократиться на 150 тыс. человек. Если же брать во внимание показатель, в реальности оглашенный Вуколовым, — на 200 тыс. и больше.

При этом нельзя сказать, что колонии опустошила только война. И до вторжения в Украину число заключенных постоянно снижалось. По данным ФСИН, в 2015 году в местах лишения свободы содержались 700 тыс. человек, а в 2010 году — более 860 тыс. 

Парадная версия ФСИН

В ведомстве сокращение числа заключенных связывают с «широким применением альтернативных наказаний, без лишения свободы, и в целом с либерализацией уголовно-исполнительной политики».

Так, в 2020 году глава управления ФСИН Елена Коробкова заявила, что доля наказаний, альтернативных лишению свободы, превысила 70% от общего числа приговоров за преступления, и что это «результат проводимой гуманизации законодательства».

При этом во ФСИН отрицают, что заключенных становится меньше из-за войны. 

Например, пресс-секретарь ГУФСИН по Свердловской области Александр Левченко в 2023 году говорил, что число осужденных в регионе каждый год становится меньше на 7–10%. По его словам, с войной против Украины это «никак не связано», а настоящая причина заключается в том, что в последние 10–15 лет многих осуждают без лишения свободы и отпускают по УДО. 

«Это тенденция последних 15 лет. Если нет осужденных, то нет колоний», — заявил Левченко. 

Что говорят эксперты

Гораздо более популярна версия о том, что зэков становится меньше, потому что они уходят на войну с Украиной. Об этом говорят и власти — к примеру, уполномоченный по правам человека в Красноярском крае Марк Денисов. 

«Разовое крупное сокращение числа осужденных в условиях СВО подтолкнуло кое-кого отрапортовать наверх о необходимости закрытия пенитенциарных учреждений России в целях оптимизации экономии», — прямолинейно заявил он на сессии регионального заксобрания. 

«ФСИН засекретила число заключенных в 2022 году — именно для того, чтобы никто не понимал, сколько человек завербовано», — говорила основатель фонда «Русь сидящая» Ольга Романова «Русской службе Би-би-си». По ее оценке, на фронт могли отправиться около 200 тыс. заключенных. Это вполне соответствует показателю, названному Вуколовым.

К таким же выводам приходит и бывший аналитик ФСИН Анна Каретникова в разговоре с «Важными историями»: «[С отправкой на войну] уменьшение числа заключенных, безусловно, связано. Потери тюремного населения за последние три года — куда больше, чем за предыдущие». 

По словам эксперта, до начала полномасштабной войны количество заключенных также снижалось, и колонии закрывались, потому что они действительно были не заполнены (в отличие от СИЗО).

Каретниковой известны несколько версий, почему так могло происходить: например, в связи с менее суровыми сроками наказания или с тем, что на свободу вышло слишком много людей, осужденных в «лихие девяностые».

«Но с гуманизацией это ни тогда, ни сейчас никак нельзя связывать. Сажать стали не меньше, а больше», — подчеркивает Каретникова.

Версию ФСИН о гуманизации правосудия отвергает и адвокатское сообщество. Как отмечает адвокат Алексей Лямин, уменьшение контингента колоний связано с тем, что часть осужденных делает выбор в пользу контракта с Минобороны РФ, «недаром места в основном освобождаются именно в мужских колониях». Такого же мнения придерживается и советник Федеральной палаты адвокатов РФ Нвер Гаспарян. 

Согласно данным Верховного суда, в 2024 году 153 тыс. человек приговорили к реальному лишению свободы — это лишь на 0,34% меньше, чем годом ранее. В 2021 и 2022 годах за решетку посадили 156,8 и 165,7 тыс. человек соответственно. При этом, СИЗО остаются переполненными, признал в 2024 году директор ФСИН Аркадий Гостев. 

Чем меньше колоний, тем (парадоксально) острее некомплект ФСИН  

В марте Гостев на расширенной коллегии ведомства по итогам работы за 2024 год заявил, что некомплект личного состава во ФСИН достиг 23%. По его словам, ФСИН не хватает 53 975 сотрудников, а в 16 российских регионах некомплект младшего начальствующего состава даже превышает 40%.

Почему силовые структуры и, в частности, ФСИН не могут набрать сотрудников — мы разбирались здесь.

«Довольно интересно, что он об этом проговорился. Из этих данных можно посчитать, сколько вообще ФСИН нужно сотрудников. Если 23% — почти 54 тыс. человек, то службу должны нести около 235 тыс. человек», — отмечает Анна Каретникова.

Выходит, что реальное количество сотрудников ФСИН по стране составляет чуть больше 180 тыс. — в полтора раза меньше, чем заключенных. 

«У нас еще большинство сотрудников задействованы во всяких главках, управлениях региональных. “На земле” сотрудников существенно меньше. <...> В Европе этот коэффициент (сколько сотрудников приходится на одного заключенного) больше. Считается, что чем больше сотрудников на одного арестанта, тем лучше он себя чувствует — адаптируется, социализируется, реже совершает рецидив», — говорит Каретникова. 

Также на коллегии Гостев сообщил, что 45% сотрудников ФСИН увольняются, не доработав до пенсии. Как объясняет Каретникова, в ведомстве работают в основном по двум причинам: возможность досрочно выйти на пенсию или уже после 10 лет выслуги получить единовременную социальную выплату или жилье. Многие выбирают второй вариант и уходят из ФСИН после получения бонуса. 

«А в отдаленных колониях, которые закрывают (потому что закрываются обычно отдаленные — они самые ветхие, туда редко приезжают проверки), вообще кошмар какой-то происходит. Там существуют династии сотрудников ФСИН, эти колонии там являлись градообразующими. Когда человек работает в системе, его папа работает в системе, мама была медсестрой в какой-то ближайшей колонии. Они оказываются в интересной ситуации, потому что они погибнут, им жилья там никто не даст. Общежитий у ФСИН очень мало, это еще одна головная боль», — отмечает Каретникова.

По мнению экс-аналитика ФСИН, предположительно, во многих случаях именно такие сотрудники увольняются, не желая переезжать: 

«Им там предлагают, например, уезжать и работать вахтовым методом. Но это не очень законно, потому что сотрудник должен работать сутки через трое, а в оставшееся время он не имеет права подрабатывать. Это, конечно, тоже лажа, потому что они все какие-то автостоянки охраняют, парковки. Они прожили всю жизнь, работая в этой колонии. И либо им надо сниматься с мест и ездить подолгу в другие колонии, либо надо эту работу бросать. И то, что они ее бросают, не дослужившись до пенсии, о которой много лет мечтали, которая была для них святым, — это, конечно, дурной знак».