«Тут почти вся Россия»
Кто контролирует бизнес в оккупированных украинских городах
Available in English
В начале 2024 года, прогуливаясь по разрушенному мариупольскому меткомбинату — когда-то одному из крупнейших предприятий Донецкой области, — помощник главы Чечни Ваха Геремеев пытался шутить про захваченный «ахматовцами» завод: «Я его уже полюбил. Я уже металлургом стал». Теперь предприятием владеют соратники Рамзана Кадырова.
Захватом бизнеса, имущества и ресурсов в оккупированных регионах занимаются не только чеченцы. Предприниматели из разных российских регионов съезжаются в Мариуполь и другие украинские города за строительными подрядами, ломом и уцелевшим оборудованием.
«Важные истории» изучили корпоративные документы компаний на захваченных территориях, их связи друг с другом и с государственными структурами, чтобы понять, кто получает выгоду от оккупации Украины.
Откуда россияне едут на захваченные территории
«Тут почти вся Россия, — описывает ситуацию со строительным бизнесом в Мариуполе предприниматель из Дагестана. — Если раньше здесь были Санкт-Петербург, Москва, то теперь со всех регионов работают».
Он приехал в «освобожденный» город — так он его называет — в ноябре 2022 года по приглашению подведомственной организации Министерства ЖКХ и строительства одного из российских регионов. Получить эту работу удалось благодаря связям: «По жизненному опыту как-то встречались в Москве, пересекались». Спустя девять месяцев вместе с партнером он зарегистрировал в Мариуполе новый строительный бизнес.
Бизнес в подконтрольных России украинских регионах действительно регистрируют предприниматели со всей России, как утверждал собеседник «Важных историй» из Дагестана. Об этом же говорят данные из российского реестра юрлиц, которые мы изучили.
Большинство россиян, ставших бенефициарами компаний в захваченных регионах, — выходцы с юга страны: из Ростовской и Волгоградской областей, а также Краснодарского края. Это более 80% от общего числа собственников с российскими ИНН (определить это можно по первым двум цифрам, которые представляют код российского региона, где был выдан номер налогоплательщика). На четвертом месте — Москва.
Чаще компании регистрируют в городах Донецкой и Луганской областей. Например, в Донецке с февраля 2022 года зарегистрировали больше тысячи юрлиц, в Луганске — 746, в Макеевке — 255. Аналитики Transparency International связывали это с восприятием этих территорий у россиян как более «стабильных» для бизнеса по сравнению с Запорожской и Херсонской областями.
Среди городов, захваченных во время полномасштабной войны, бизнес регистрируют в основном в Мариуполе и Бердянске. Так, в Мариуполе бенефициарами больше половины юрлиц, зарегистрированных в ЕГРЮЛ, являются россияне, 40 компаний зарегистрированы на крымчан, 179 — на предпринимателей, получивших ИНН в оккупированных регионах.
Мы проанализировали данные о владельцах, руководстве, основных видах деятельности, адресе и выручке предприятий на оккупированных территориях Украины, зарегистрированных в российском реестре юрлиц. Контракты этих компаний и юрлиц, которые их контролируют, мы выгрузили с российского сайта с государственными закупками.
Мы изучали документы запорожских и херсонских предприятий, появившихся в российском реестре с февраля 2022 года. Для донецких и луганских компаний мы выбрали период с апреля 2014 года, когда Россия начала оккупировать Донбасс. Официально Путин аннексировал четыре региона в сентябре 2022 года, однако вести деятельность в Донецкой и Луганской областях российские предприниматели начали уже в 2014 году.
Часть этих компаний существовала в Украине до войны и была просто перерегистрирована в российский реестр в условиях оккупации. У некоторых из них поменялись владельцы. Мы не стали исключать такие юрлица из выборки, чтобы увидеть и проанализировать все возможные связи.
С помощью библиотеки Python для построения графов мы нашли кластеры связанных бизнесменов и компаний. Их связи основаны на нескольких типах отношений — по владельцам, по руководству и по государственным заказчикам, с которыми сами компании или их собственники заключали контракты. Мы описали два из них.
В ходе анализа мы обнаружили, что постепенно доступ к данным закрывается: в базе появляется все больше сообщений о том, что данные о владельцах той или иной компании скрыты в соответствии с законом «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей». В 2023 году правительство утвердило новый перечень организаций, доступ к данным которых в ЕГРЮЛ может быть ограничен: банки, у которых есть контракты по гособоронзаказу, а также юрлица, находящиеся на территории Крыма, «ДНР», «ЛНР», Запорожской и Херсонской областей. Одна из причин этого — попытка предпринимателей избежать западных санкций.
Украинский бизнесмен в розыске и чеченские бенефициары: участники строительного кластера
Ключевая фигура одной из крупнейших групп компаний, основные активы которой сосредоточены в строительной сфере, — украинец Виталий Колесников. В 2020 году бизнесмена задержали в Украине при передаче взятки главе Фонда госимущества, после чего он уехал в Россию, а затем, еще в 2021 году, получил паспорт «ЛНР». В Украине его объявили в розыск, а на подконтрольных России украинских территориях его карьера почти сразу пошла в гору: Колесников стал собственником семи компаний в оккупированных регионах и трех — в Москве.
Компании Колесникова похожи названиями («ВТЭК», «ХИП-ВТЭК», «ВТЭК Агро») и партнерами. Им подконтрольны несколько юрлиц, связанных с чеченским крупным бизнесом и правительством, обратили внимание «Важные истории».
Одно из них возглавляет Асланбек Алханов. В инстаграме он позирует за письменным столом на фоне портретов Кадыровых, Путина и российского флага — привычных атрибутов для чеченских чиновничьих кабинетов. Судя по записям из сервиса GetContact, Алханов представляется помощником представителя главы Чечни в Краснодарском крае: знакомые Алханова записывают его контакт как «Асламбек Пом Предстовит», «Асламбек Представ Чечня», «Асламбек Сочи Кадыров» и «Асламбек Пом Саида» (орфография сохранена). Он подтвердил «Важным историям», что занимал эту должность.
В Донецкой области Алханов руководит строительной компанией «Новые территории», которую его сочинское юрлицо делит с юрлицом бизнесмена Колесникова. В разговоре с журналистской «Важных историй» он сказал, что планирует строить высотки, малоэтажки и коттеджные поселки в Донецке и Мариуполе: «Пожалуйста, если у вас есть деньги, заходите, стройте. Это наши территории, наши российские территории».
В 2024 году ВТЭК Колесникова стал совладельцем еще двух донецких строительных компаний с чеченскими корнями и похожими названиями — «Группа Астар». Их бенефициар — одноименный грозненский холдинг Саламбека Зулаева, который занимался ремонтом мечети «Сердце Чечни» и, судя по его сайту и госконтрактам, вел еще несколько крупных чеченских проектов. Руководит новой донецкой компанией брат Зулаева, депутат грозненской гордумы от «Единой России» Рамзан Зулаев.
Претенденты на бердянский и мариупольский лом
Отследить по таможенным базам товары, которые вывозят из захваченных регионов в Россию, теперь сложно. После официальной аннексии четырех регионов отпала и необходимость декларировать идущие оттуда товары. Но оккупационные власти и не скрывают, что вывозят продукцию с этих территорий. О вывозе зерна из порта Бердянска сообщал глава пророссийской администрации Запорожской области Евгений Балицкий (позже он отредактировал сообщение и удалил информацию о зерне). А украинские чиновники рассказывали о вывозе металлолома.
Всего с 2022 года в российском реестре юрлиц появилось 63 предприятия на оккупированных территориях, основной вид деятельности которых связан с переработкой и торговлей ломом, — в основном в Мариуполе, Донецке, Мелитополе и Луганске. Долю одного из основных металлургических активов в Мариуполе — меткомбината Ильича — вскоре после захвата города получил родственник сенатора от Чечни Сулеймана Геремеева, Валид Корчагин (он же — Геремеев). Сменивший его спустя два месяца Алаш Дадашов тоже близок Геремееву.
В 2024 году исполняющим обязанности директора в компании, которая управляет заводом, был назначен единоросс Михаил Посламовский. До войны он занимался переработкой и торговлей отходами и ломом в Ставрополе, Москве, Волгограде и Ростове-на-Дону, а в свободное время — парусным спортом, конкурируя среди прочих с командой «Ахмат» на гонках в Краснодарском крае.
К концу второго года войны Посламовский стал депутатом мариупольского горсовета и и. о. мариупольского комбината Ильича. Данные сервиса GetContact подсказывают, что он по-прежнему занимается ломом в Мариуполе и сотрудничает с представителем Кадырова в Ростовской области Адамом Гончаевым, который теперь отчитывается и о достижениях правительства Чечни в захваченном городе. Некоторые знакомые Посламовского называют его в своих записных книжках «Вторметалл Михаил Ахмат» и «Михаил Адам Гончаев Металл».
Заводы интересуют россиян, потому что там остался металлолом и оборудование, считает советник мэра Мариуполя Петр Андрющенко. По его словам, российское оборудование во многом аналогично оборудованию, установленному на комбинате Ильича, а у российской металлургии из-за санкций возникают проблемы с запчастями — поэтому «оборудование комбината Ильича можно использовать как донора: снимать что-то и отправлять в Россию».
«Запорожчермет» — еще один чеченский бизнес, получивший в 2024 году разрешение на переработку и реализацию лома и отходов черных металлов на оккупированных территориях. Его контролирует 32-летний Аслан Байсаров, брат чеченского боксера Рамзана Байсарова, выступающего за клуб «Ахмат». Рамзан Байсаров в своем инстаграме часто публикует фотографии со своими братьями, а также с Рамзаном Кадыровым и депутатом госдумы Адамом Делимхановым, который в 2022 году на фоне горящего здания докладывал о выполнении «указаний» Путина и Кадырова о захвате Мариуполя.
В разговоре с журналисткой «Важных историй» Байсаров признался, что его бизнес не задался, потому что «портовики всё монополизировали», и посоветовал обратиться к нему с тем же вопросом года через два. «Да пожалуйста, не хочу я ничего, — эмоционально отреагировал он на вопросы про бизнес. — Я вот когда-то хотел в Запорожской области работать, через порт вывозить, но портовики — хорошие ребята и хотят сами монополизировать все у себя. Поэтому, короче, я отказался от этой идеи, больше ничего не хочу». Успешный брат никак не помог Байсарову с бизнесом, разочарованно говорит он: «Если бы мне кто-то помогал, я бы уже давно там обзавелся бизнесом».
В 2023 году Украина ввела санкции против нового собственника мариупольского меткомбината Ильича Валида Корчагина. Об этих рисках Байсаров не беспокоится: «Я же не такой большой игрок, чтобы на меня какие-то санкции накладывать. Я мелкий трейдер». В 2025 году он хочет еще раз попробовать заняться бизнесом в Запорожской области.
Советник мэра Мариуполя Петр Андрющенко рассказывал, что сторонникам Кадырова отдана на разграбление в Мариуполе металлургическая отрасль. Аналитики Transparency International называли это «наградой» за взятие Мариуполя.
На захваченных территориях появляется всё больше чеченских предпринимателей с влиятельными родственниками. Но пока выходцы из Чечни в целом составляют незначительную долю. Официально они бенефициары или руководители всего 35 юрлиц, зарегистрированных на оккупированных территориях с 2014 года, — это меньше процента от общего числа компаний, совладельцы или руководители которых известны.
Байсаров считает, что представители Чечни в Украине сейчас заняты войной, а не бизнесом. «На СВО там все люди в основном. Родину надо защищать кому-то», — говорит он.
Донбасские шахты и заводы: семейные активы промышленного кластера
В 2023 году российские власти затеяли угольную реформу в так называемых ДНР и ЛНР. Ее идея заключалась в сокращении угольных шахт — со 114 (столько их было до оккупации) до 15 — и поиске финансирования для оставшихся. Инвестора для одной из шахт, «Волынской», нашли летом этого года на петербургском экономическом форуме. Ее передали «ГОК Энергококс», которая пообещала инвестиции на 211 млн рублей. Судя по документам компании, инвестором оказалась 71-летняя россиянка Софья Беличенко.
Это не единственный ее актив: Беличенко контролирует еще восемь компаний на оккупированных территориях. Зять Беличенко — донбасский и крымский предприниматель и член так называемого интеграционного комитета «Россия — Донбасс» Ярослав Тибекин.
Семья Тибекиных, в руках которых сосредоточены крупные промышленные активы в Донбассе, до полномасштабного вторжения России в Украину закрепилась в оккупированном Крыму: в 2017 году жена Ярослава Тибекина, Татьяна, стала собственницей Нижнегорского консервного завода — компании из одноименного поселка, заключившей с того времени более ста мелких госконтрактов на 18 млн рублей на поставку продуктов с российскими министерствами, ФСБ, больницами и детскими садами. Запорожскому предприятию Тибекиной, «Мелитопольскому молокозаводу», раньше принадлежавшему украинским предпринимателям, удалось получить пять госконтрактов — на этот раз более крупных — на 14 млн рублей от созданного Россией регионального министерства науки и образования.
71-летней родственнице донбасского бизнесмена также принадлежит 40% Комсомольского каменного карьера и — через компанию «ГОК Энергококс» — 50% Свердловского машиностроительного завода. Оба предприятия находятся в Луганской области. Кроме них этот «семейный» кластер контролирует еще сто юрлиц из четырех захваченных регионов Украины. Вместе они покрывают сразу несколько основных сфер в регионе: добычу угля, торговлю оборудованием, сельское хозяйство и строительство. В 2023 году выручка всех компаний этой группы, по которым есть данные, составила 8,5 млрд рублей.
Беличенко проигнорировала сообщение журналистки «Важных историй».
Всего добывающая промышленность — добыча угля, декоративного и строительного камня, известняка, гипса, мела и сланцев — заявлена в качестве основного вида деятельности у 203 компаний. 36 из них зарегистрировали в Донецкой области уже после начала полномасштабного вторжения России в Украину.
Компании с самой большой выручкой
В 2023 году только у 13 компаний, зарегистрированных на оккупированных территориях после начала полномасштабного вторжения, выручка превысила миллиард рублей. Первые по выручке — компании «ЮГМК» (79 млрд) и «ЮГМК Донецк» (39,9 млрд). Обе были зарегистрированы в российском реестре юрлиц спустя месяц после указа Путина о «присоединении» четырех украинских регионов в 2022 году.
Компаниями управляет московская «Союзметаллсервис», которой в свою очередь руководит бывший замгубернатора Тульской области Виталий Шерин, в 2022 году перешедший оттуда на должность заместителя генерального директора в «Роскосмос».
В оккупированной Донецкой области ЮГМК забрали сразу семь заводов, три из которых до войны входили в холдинг украинского бизнесмена Рината Ахметова (так же, как и, например, захваченный кадыровской армией мариупольский меткомбинат).
Продукцию с этих заводов компания экспортирует за границу: судя по таможенным данным, которые изучили «Важные истории», в конце прошлого года «Союзметаллсервис» отправила в Турцию 3,4 тыс. тонн угля с макеевского коксохимического завода и около 31 тыс. тонн стальной продукции с Макеевского металлургического и Енакиевского заводов (предприятия отмечены в документах как производители).
При этом некоторые предприятия, зарегистрированные в 2024 году, пока «нулевые» — у них нет доходов. «Нулевыми» называет свои компании единственный на оккупированных территориях предприниматель из Курганской области, зарегистрировавший три компании в Донецке. Похожее положение дел у бизнесмена из Дагестана, занимающегося стройками в Мариуполе с 2022 года. «Любого работающего человека финансовая составляющая интересует, — отвечает он на вопрос о выручке его компании, — но пока что я на перспективу работаю, на последующие регионы — Северодонецк, Лисичанск и остальные территории. Все в процессе как бы».
«Юридически этот бизнес висит в воздухе»
В 2024 году Киевская школа экономики оценила потери доходов Украины из-за полномасштабного вторжения в торговле, сельском хозяйстве и промышленности в 943,5 млрд долларов. Связаны эти потери с оттоком клиентов, необходимостью перемещения бизнеса, уничтожением или повреждением многих промышленных активов, сокращением производства сельскохозяйственных культур и срывом экспорта.
«По международному праву вооруженных конфликтов уничтожение или присвоение имущества, не вызванное военной необходимостью, является военным преступлением, — объясняет юрист Григорий Вайпан. — К ответственности за это могут быть привлечены как госслужащие, так и частные лица». В качестве примера он приводит Германию, где после Второй мировой войны были осуждены немецкие промышленники — в том числе за присвоение собственности на оккупированных территориях и использование рабского труда.
В 2023 году международный арбитражный суд в Гааге обязал Россию выплатить украинскому бизнесмену Ринату Ахметову 267 млн долларов за захваченные активы в Крыму. Получить эту компенсацию планировали за счет российских активов в других странах. В июне 2022 года Ахметов подал жалобу в ЕСПЧ о компенсации ущерба уже в связи с полномасштабным вторжением России и последовавшими за этим блокадой, мародерством, уничтожением и перенаправлением потоков зерна и металлов. ЕСПЧ все еще может ее рассмотреть, так как это жалоба на нарушения, произошедшие до 16 сентября 2022 года (жалобы на более поздние нарушения России суд не рассматривает в связи с исключением страны из Совета Европы). Однако Россия уже заявила, что не будет выполнять решения суда по жалобам Ахметова.
Вайпан отмечает, что у российского бизнеса на захваченных территориях нет каких-либо юридических гарантий. «Украина считает ничтожными любые акты российских властей на оккупированных территориях, включая любые сделки с недвижимостью, — и она права, поскольку по международному праву Россия не может вводить на оккупированных территориях свои законы, — говорит юрист. — Это значит, что любые имущественные права на оккупированных территориях Украины, которые сегодня подтверждены российскими бумажками, — это "птичьи права". Юридически весь этот бизнес висит в воздухе. Когда война закончится, любой российский собственник или предприниматель может остаться ни с чем».
Редакторка: Катя Бонч-Осмоловская