«А у нас безработица — 2,4%. Все предприятия работают, рабочих рук не хватает», — похвастался 6 декабря Владимир Путин, отвечая на вопрос о том, как Россия справилась с оттоком иностранных инвестиций. Однако надо ли радоваться дефициту на рынке труда, большой вопрос.
Почему не хватает работников
Демография. На рынок труда сейчас выходят малочисленные поколения 1990-х и первой половины 2000-х годов. С 1987 по 1999 год рождаемость (то есть число родившихся на тысячу жителей) в России сократилась в два раза, напоминает демограф Алексей Ракша. По его оценкам, число людей, выбывающих из трудоспособного возраста, будет превышать число входящих в него как минимум до поколения 2007 года.
На протяжении 2000-х и до начала и середины 2010-х годов в России была высокая доля людей трудоспособного возраста, говорит Салават Абылкаликов, стипендиат Cara, приглашенный исследователь британского Нортумбрийского университета. С одной стороны, людей старших возрастов было мало из-за последствий Второй мировой войны: многие погибли, а рождаемость была низкой. С другой стороны, детей было мало из-за низкой рождаемости в 1990-е и начале 2000-х.
О серьезной нехватке людей на рынке труда из-за демографии начали писать еще в 2021 году, тогда дефицит рабочей силы оценивался в 2,2 млн человек, что было максимальным показателем за семь лет.
В конце 2023 года Институт экономики РАН писал о нехватке уже 4,8 млн работников. За последние два года численность трудоспособного населения снизилась примерно на миллион человек, говорил в сентябре гендиректор HeadHunter Дмитрий Сергиенков. Сильнее всего пострадала наиболее востребованная на рынке группа 19–40 лет, она сократилась на два миллиона человек.
Демографическая яма конца ХХ — начала ХХI века — хоть и главная, но не единственная причина сокращения трудоспособного населения в последние годы.
Война. В Украине воюют почти 700 тыс. человек, говорил в июне Владимир Путин.
К этому надо прибавить погибших и раненых. Официально число российских потерь не называется, но «Медиазона» и «Русская служба Би-би-си» к 29 ноября по открытыми источником установили имена почти 81 тыс. погибших. Журналисты отмечают, что в реальности погибших больше, потому что далеко не все имена попадают в открытые источники. К июлю 2024 года число погибших могло составлять около 120 тыс. человек — к такому выводу пришли «Медуза» и «Медиазона», проанализировав Реестр наследственных дел. Осенью американские СМИ со ссылкой на западные разведки и чиновников Пентагона писали (Wall Street Journal, New York Times, Politico), что российская армия потеряла убитыми и ранеными около 600 тыс. человек. 3 декабря генсек НАТО Марк Рютте назвал цифру 700 тыс. человек.
Таким образом, даже если западные военные преувеличивают, число воюющих, погибших и раненых, вероятно, превышает миллион человек.
Данные о призванных на войну по мобилизации и набранных контрактниках примерно подтверждают эти расчеты. Перед началом вторжения численность российской группировки у границ Украины оценивалась в 190 тыс. человек. По официальным российским данным, в первый год войны мобилизовали 302,5 тыс. человек, еще 20 тыс. пошли воевать добровольцами. В 2023 году на фронт отправились 500 тыс. человек (420 тыс. контрактников и 80 тыс. добровольцев), в первой половине 2024 года контракт подписали 190 тыс. человек. Получается около 1,2 млн человек.
Однако Минобороны может завышать число контрактников. Так, по нашим расчетам на основе данных федерального бюджета о единовременных выплатах за заключение контракта, в первом полугодии 2024 года их получили 166,2 тыс. человек. В июле — сентябре — от 49,5 до 83 тыс., разброс связан с повышением размера выплаты.
Эмиграция противников войны. Попытки подсчитать число уехавших из России ведутся с первого года войны. В июле 2023-го аналитический проект Re:Russia писал о 820–920 тыс. уехавших. Вопрос в том, сколько из них осталось за границей, а сколько вернулось. По оценкам Bloomberg, вернуться могли 40–45% эмигрировавших. По подсчетам The Bell на июль 2024 года, после начала боевых действий уехали и не вернулись около 650 тыс. человек.
Надежность любых оценок вызывает вопросы. Ориентироваться на данные ФСБ о пересечениях границы нельзя, потому что один человек за отчетный период может сделать это несколько раз. Данные государств о выданных россиянам разрешениях на пребывание тоже не дадут полную картину: получение документов не означает, что человек не вернулся в Россию. Некоторые страны просто не публикуют такую статистику. «[Статистика миграции] трехслойная, ни один слой другому не соответствует, информация неполная, специально закрытая, и ее становится все меньше и меньше», — говорит демограф Алексей Ракша. Сам он считает, что уехали и не вернулись около 400–500 тыс. человек.
Отток мигрантов. «У нас, кстати, лихо так по иммигрантам стали бить. Ребята, но без иммигрантов у нас экономика сегодня дышать не будет», — сказал в конце ноября глава ВТБ Андрей Костин. Речь идет об антимигрантской политике российских властей, ужесточившейся после теракта в «Крокусе» 22 марта.
Российская экономика давно зависит от трудовых мигрантов, особенно такие отрасли, как строительство, доставка, такси и ЖКХ. Отток иностранных работников начался еще в 2023 году, тогда, по данным Росстата, в страну въехали 560,4 тыс. мигрантов, это на 23% меньше, чем годом ранее, и самый низкий показатель с 2013-го. На 1 сентября 2024 года на миграционном учете состояли 6,2 млн мигрантов, отчитывалось МВД. В 2023-м на учет поставили 8,5 млн работников из стран СНГ, говорила Татьяна Москалькова.
Подробно о возможных последствиях развернутой российскими властями антимигрантской кампании мы писали здесь.
Еще одна (неочевидная) причина. Работодатели не могут найти сотрудников не только потому, что их мало, но и потому, что не хотят или не могут платить им достаточно высокие зарплаты, писал в начале года исследователь рынка труда, член-корреспондент РАН Ростислав Капелюшников.
«Если многие предприятия продолжают жить зарплатными представлениями вчерашнего дня, предлагая оплату, недостаточную для привлечения нужных работников, это не позволит им оперативно заполнять пустующие рабочие места. Результат — нарастание числа вакантных рабочих мест, с одной стороны, и удлинения сроков их замещения, с другой», — отмечает эксперт.
Возможным переломом он называл 2023 год, когда, по данным Росстата, реальный рост зарплат составил 7,8%. Впрочем, пока перелома не произошло. За январь — сентябрь 2024-го реальные зарплаты выросли год к году на 9%, прогноз по итогам года — 9,2%. Однако ситуация на рынке труда не улучшилась. «Мы не видим никаких просветов в части рынка труда. Здесь ситуация продолжает не стабилизироваться, а продолжает ухудшаться», — признал в ноябре Кирилл Тремасов, советник главы Центробанка.
К чему приводит нехватка работников
У нынешнего кризиса на рынке труда есть еще одна особенность. Много новых работников понадобилось оборонным предприятиям и вообще компаниям, связанным с оборонно-промышленным комплексом. За 2023-й и первую половину 2024 года на предприятия ОПК пошли работать 600 тыс. человек, всего там занято около 3,8 млн, говорил вице-премьер Денис Мантуров.
Именно ОПК разгоняет зарплаты. По данным Минпромторга, с начала войны до февраля этого года на военных заводах они увеличились на 20–60%. Но, даже повышая зарплаты, оборонные предприятия не могут нанять столько людей, сколько им нужно, писали «Важные истории». Вакансии часто висят месяцами, некоторые работодатели обещают бронь от армии и объявляют акции типа «Приведи друга».
Что сделала оборонка? Например, модернизировала танк. Его же не будет кто-то покупать. Он уедет куда-то и, скорее всего, будет уничтожен
Обычным работодателям приходится вступать в зарплатную гонку: они могут сократить издержки, пожертвовать частью прибыли или сократить часть сотрудников, повысив другим зарплату (и в идеале производительность труда). Но делать это до бесконечности смогут не все. «Часть бизнесов закроются, часть станут намного эффективнее с точки зрения использования человеческого капитала», — прогнозирует Дмитрий Сергиенков из HeadHunter.
Еще одна проблема в том, что люди, ушедшие работать в ОПК, перестали производить товары для реального потребительского рынка. «Что сделала оборонка? Например, модернизировала танк. Его же не будет кто-то покупать. <...> Он уедет куда-то и, скорее всего, будет уничтожен», — говорит Александр Аузан, экономист, декан экономического факультета МГУ.
Экономист Сергей Гуриев сравнивает расходы на войну с раздачей наличных: «Если человека изымают из экономики, отправляют в Украину и он возвращается нетрудоспособным, это все равно, что Путин просто раздал деньги, потому что этот человек не произвел ничего полезного для российской экономики. То же самое с производством танков: Путин дает производителям танков деньги, танк отправляется в Украину и... сгорает. С точки зрения российской экономики ничего полезного не произведено, просто производители танков получили от Минфина или Минобороны рубли и пошли с ними в магазин».
Возникает ситуация, когда несколько миллионов человек (3,8 млн работников ОПК плюс те, кто пошел воевать за деньги) за относительно короткий срок значительно увеличили свои доходы, перестав производить товары. Зарплаты других россиян тоже пошли вверх, но производительность труда у них пока не выросла. «Производительность труда не только не растет, она падает. И в этом состоит исчерпаемость сегодняшней модели роста», — признает глава «Сбера» Герман Греф.
Все это ведет к росту цен: ко 2 декабря инфляция в годовом выражении достигла 9%. «Весь этот бешеный всплеск [зарплат], не подкрепленный ростом производительности труда, а ставший результатом огромных денег из федерального бюджета, впущенных в экономику, прежде всего в ВПК, и растекшийся по другим видам деятельности, конечен. Это пузырь», — говорит Наталья Зубаревич, экономист, профессор географического факультета МГУ.
О разогнавшейся инфляции мы писали здесь и здесь. О том, к чему могут привести попытки Центробанка остановить рост цен с помощью повышения ключевой ставки, можно почитать здесь.
Когда восстановится рынок труда
Пока прогнозы экспертов неутешительны. Провал на рынке труда будет продолжаться до середины 2030-х годов, говорит Наталья Зубаревич. В это время на рынок труда должны выйти те, кому сейчас 10–12 лет, то есть люди, родившиеся в лучшие с точки зрения рождаемости годы в истории современной России.
Когда закончится война, снизить дефицит на рынке труда могли бы люди, вернувшиеся с фронта или покинувшие военные производства. Однако не факт, что это произойдет. «Если конфликт будет заморожен, то военные расходы могут остаться на прежнем уровне. Потому что будет содержаться увеличенная армия, нужно будет возобновить боезапасы, израсходованные в ходе конфликта», — говорит экономист Александр Аузан.
«По моим подсчетам на основе прогнозов Росстата, с 2012 по 2032 год число работников в возрасте 20–40 лет сократится на треть (на 13 млн человек), в то время как число людей в возрасте 60 лет и старше, то есть предпенсионеров и пенсионеров, увеличится вдвое, примерно на те же 13 млн», — отмечает демограф Салават Абылкаликов. До начала — середины 2030-х ситуация будет только усугубляться, потом начнется восстановление, но оно будет происходить на гораздо более низком уровне, чем сейчас.
Война ударит по рынку труда не столько прямыми потерями, сколько ростом смертности (особенно среди мужчин) из-за последующего всплеска насилия, преступности, алкоголизма и т. д. Если не будет объявлена мобилизация, то нового пика эмиграции можно не опасаться. Однако за 10 лет из страны может уехать примерно столько же людей, сколько на пике 2022 года, причем уезжать будут в основном молодые и квалифицированные специалисты. Главной опасностью Абылкаликов считает отток зарубежной рабочей силы: из-за снижения миграционной привлекательности рынок труда может потерять миллионы человек.
«Все эти факторы в сочетании с удушающими санкциями и международной изоляцией создают предпосылки для "идеального шторма" в предстоящие годы», — предупреждает демограф.