«ФСБ убила моего отца»
Сотрудники ФСБ задержали доктора физико-математических наук Дмитрия Колкера по подозрению в госизмене 30 июня в больнице. Его арестовал Советский районный суд Новосибирска, после чего ученого отправили в московское СИЗО «Лефортово».
У Колкера была 4-я стадия рака поджелудочной железы, в больнице он получал поддерживающее лечение после курса химиотерапии. Жена ученого, Наталья Колкер, рассказала, что мужа забрали в суд из больницы, сняв с капельниц — после трех полостных операций, с желчевыводящим мешком, когда он мог питаться только через катетер, вставленный в вену. Правозащитник Павел Чиков отмечал, что такой рак относится к перечню тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей.
Дмитрий Колкер был заведующим лабораторией квантовых оптических технологий Института лазерной физики и Новосибирского государственного университета, а также профессором кафедры лазерных систем Новосибирского государственного технического университета.
О смерти Колкера стало известно 3 июля, его сын Максим Колкер опубликовал полученную семьей телеграмму: «Сообщаем, что содержащийся в ФКУ „СИЗО-2“ Колкер Дмитрий Борисович 2 июля доставлен в ГКБ № 29, где в 02:40 скончался».
«ФСБ убила моего отца. Зная, в каком он состоянии, вытащили его из больницы. Спасибо, страна! — написал сын погибшего во „ВКонтакте“. — Они даже не дали попрощаться нашей семье. Черти. Следователь [Василий] Морозов, новосибирский судья [Ирина Алиева] и вся государственная машина, надеюсь, вы ответите за свои действия. Вам хватило два дня, чтобы убить человека».
«Прекрасно зная, что жизнь Дмитрия Колкера висит на волоске и вот-вот может оборваться, чекисты принимают решение спасти свой праздник и проводят реализацию, буквально забирая подозреваемого с больничной койки»
По словам Максима Колкера, его отца подозревали в том, что он «предоставил Китайской Народной Республике данные, содержащие государственную тайну» (ст. 275 УК). В 2018 году Дмитрий Колкер выступал в Китае с лекциями на русском языке.
«Абсолютно все доклады на международных конференциях заверяются в специальных отделениях, что не содержат гостайны. С ним был везде сотрудник ФСБ, который летал с ним вместе в Китай, запрещал говорить на английском и выступать на английском», — говорил сын ученого.
Члены Российской академии наук из «Клуба 1 июля» опубликовали акт проверки, в котором говорится, что все лекции Колкера прошли предварительную экспертизу. Этот документ нашли коллеги Колкера после того, как стало известно о его задержании. Одна из коллег объяснила, что такие экспертные заключения оформляются в институтах совместно с внутренним экспертом и сотрудниками первого отдела на каждую международную публикацию или выступление. Она уверена в невиновности ученого и отмечает, что их всегда поощряли за публикации в журналах, входящих в международные базы данных Scopus и Web of science, и участие в международных конференциях: «При подаче заявок на гранты мы всегда писали о своем участии в научных конференциях, в том числе и международных, это всегда отмечалось и было плюсом. Теперь мы не понимаем, как дальше выстраивать взаимодействие в международной науке».
«Следователь по два часа прессовал Дмитрия»
Практически одновременно с задержанием Дмитрия Колкера в его квартире провели обыск, во время которого его жене Наталье зачитали экспертное заключение — в нем допускалось содержание элементов гостайны в лекциях ученого.
По мнению Натальи, научному сообществу сейчас необходимо признать недостоверность этой экспертизы и «наказать анонимных предателей в своих научных рядах». Она рассказала, что прошлым летом к ее мужу обращались следователи, которые занимались делом его коллеги из другого города: «Технология составления таких псевдоэкспертных заключений гораздо проще, чем может показаться. Мы были в отпускной поездке, и следователь по два часа прессовал Дмитрия, чтобы тот написал подобную кляузу. Дмитрий твердо и наотрез отказывался и говорил, что со слов следователя ничего против своего коллеги писать не будет. Этого коллегу удалось вырвать из лап уголовного процесса, он недавно звонил нам, сказал: „Я с вами до конца“. Это благодарность Дмитрию за честность и неподкупность. Но не все в научном мире обладают такой моральной устойчивостью духа и профессиональной честностью».
«Мы подали жалобы во ФСИН и в Следственный комитет. В первую очередь мы будем возражать против прекращения уголовного дела в связи со смертью Дмитрия Борисовича Колкера и будем пытаться добиваться его реабилитации, — рассказал адвокат семьи Александр Федулов. — И нам необходимо выяснить истинные причины смерти. И если кто-то в этом виноват, то привлечь его к ответственности».
«Если бы Колкер умер до реализации, то праздник пришлось бы отменить»
«Я уже не работаю в научных институтах, но много общаюсь с людьми оттуда. У большей части из них первые два дня после ареста был шок. Понимать, что вообще происходит, они стали, уже когда Дмитрий умер. Разумеется, у людей, которые лично знали Дмитрия, эмоции очень сильные, все очень переживают, сочувствуют. Не встретил ещё ни одного человека, который бы сомневался в его невиновности. Такая же ситуация с Масловым — все в шоке, всем его очень жаль, все уверены, что он невиновен», — поделился выпускник физического факультета Новосибирского госуниверситета.
Главного научного сотрудника Института теоретической и прикладной механики физика Анатолия Маслова арестовали в Новосибирске за два дня до Колкера. Его также обвиняют в госизмене, а по информации, которая есть у его родных, сейчас ученый находится в Москве, в «Лефортово». Маслов тоже руководил лабораторией, преподавал в Новосибирском университете и в Новосибирском техническом университете.
Правдоподобное объяснение того, что случилось, пришло не из научного мира, а из юридического. «Многих ужаснул случай с очередным обвиненным в госизмене ученым, который скончался после того, как его заключили под стражу, несмотря на тяжелое заболевание. Объясняю логику спецслужбы, — написал в Facebook признанный адвокат по делам о госизмене Иван Павлов. — <…> Надо понимать, что возбуждению уголовного дела следователем обычно предшествует долгий период так называемой оперативной разработки <…> который составляет от полутора до пяти лет. Все это время за объектом идет тотальная слежка: наружное наблюдение, прослушивание телефона, перехват электронных сообщений, сбор справочной информации <…> Формируется многотомное дело, которое в определенный момент <…> будет признано готовым к так называемой реализации. В день реализации происходит самое важное для чекистов действие — задержание подозреваемого <…> День реализации — самый главный для большого числа сотрудников, участвующих в оперативной разработке по делу. Он для них как праздник, они готовятся к нему, зная, что именно этот день в их ведомстве будет считаться днем раскрытия самого страшного государственного преступления. Они <…> предвкушают щедрое поощрение, которого ждали порой все то время, пока служили в ФСБ <…> Прекрасно зная, что жизнь Дмитрия Колкера висит на волоске и вот-вот может оборваться, чекисты принимают решение спасти свой праздник и проводят реализацию, буквально забирая подозреваемого с больничной койки. Они прекрасно понимают, что если бы Колкер умер до реализации, то праздник пришлось бы отменить, поскольку задерживать было бы некого. Тогда вся многолетняя работа и ожидания наград и премий накрылись бы медным тазом. А они уже наверняка просверлили дырки в погонах, и подготовили реляцию в Кремль об очередном разоблаченном враге. То, что подозреваемый умер в первый же день, для чекистов факт совершенно безразличный. Они довольны, поскольку своего добились, хотя могли и не успеть. Их ведомственная статистика пополнена еще одной жирной палкой».
«Это форма сопротивления страху»
В главном корпусе Новосибирского государственного университета 5 июля повесили портрет Колкера: «Мы помним Дмитрия Борисовича как светлого, доброжелательного и оптимистичного человека, прекрасного физика-экспериментатора. Приносим искренние соболезнования его семье и коллегам». И ни слова про то, при каких обстоятельствах он умер.
Но еще за пару дней до этого у памятника академику Валентину Коптюгу в новосибирском Академгородке появилась табличка с фотографиями ученых Дмитрия Колкера и Анатолия Маслова.
«Когда мы узнали про Колкера, мы поняли, что нужно с этим что-то делать. Традиционно научное сообщество в Академгородке выходило на проспект Академика Коптюга с пикетами, когда происходили какие-либо притеснения от полиции или силовиков. Например, туда выходили во время реформы Российской академии наук и в начале войны. Но сейчас все очень запуганы, поэтому форма стихийного мемориала оказалась самой естественной формой реагирования общества на травмы», — анонимно поделился один из авторов мемориала.
Мемориал на проспекте Коптюга через несколько часов разобрали сотрудники полиции, а на следующий день такая же табличка появилась на соседней улице, на проспекте Академика Лаврентьева. К ней через полчаса сначала подошел сотрудник полиции, а затем подъехала полицейская буханка. Второй мемориал тоже разобрали.
«Мемориал — форма сопротивления страху и попытка привести общество к норме, — объяснил его автор. — Отсутствие мемориала в честь погибшего ученого для Академгородка исторически ненормально. Это признак того, что общество нездорово. Даже малая борьба с произволом приводит к тому, что общество расколдовывается. У старушек на улице нет возможности по-другому узнать подробности об этом деле, в новостях они могут услышать только одну строчку, что умер ученый».
Кроме мемориалов, в городе появились листовки и плакаты, посвященные Дмитрию Колкеру.
Против действий следователей по делу Колкера 5 июля выступили и члены Российской академии наук из неформального сообщества «Клуб 1 июля». Они опубликовали заявление, в котором потребовали привлечь виновных в смерти ученого к ответственности и обратили внимание на несостоятельность обвинений: «Порядок расследования дел о государственной измене создает неприемлемо высокие риски для проведения научных работ российскими учеными».
«Как выясняется, несмотря на экспертные заключения, подтверждающие отсутствие сведений ограниченного доступа в материалах, публикуемых в научных журналах и представляемых на конференциях и семинарах, а также в лекциях для студентов, по неизвестным причинам решения экспертных комиссий могут быть в дальнейшем проигнорированы, а исследователи обвинены в разглашении государственной тайны и даже государственной измене», — сказано в заявлении клуба.
«Появляется вопрос, а может ли подобное произойти со мной?»
Новосибирских ученых произошедшее с Колкером и Масловым напугало: «В первую очередь, конечно, каждый думает о себе и ближайших коллегах. Появляется вопрос, а может ли подобное произойти со мной? У меня много международных активностей, поэтому появляется нервозность», — поделился ученый одного из новосибирских институтов.
Выпускник физического факультета Новосибирского университета рассказал, что все ученые, с которыми ему довелось общаться в последнее время, переносят происходящее на себя: «Судя по публичной информации, Дмитрий читал самые обычные лекции. Получается, что ученых, которых все последние 20 лет мотивировали к международному сотрудничеству, могут посадить ровно за это самое сотрудничество».
«Такие вещи выбивают у нас возможности контактов, это возвращает нашу страну в 1960-е годы, — рассуждает одна из ведущих новосибирских ученых. — Тогда наша страна была закрытой, и мы не могли ни с кем контактировать. Работать в закрытой стране невозможно. Нельзя откатываться к тем временам, когда мы публиковались только в российских журналах, а для зарубежных нужно было проходить экспертный совет. Все последние годы мы работали на то, чтобы сделать российскую науку международной. Где гарантия, что теперь такими последствиями для наших ученых не обернутся совместные публикации с зарубежными коллегами?»