За последние шесть лет российские военные подали в суды несколько сотен исков, следует из картотеки ГАС «Правосудие». Солдаты и офицеры, служившие в горячих точках — на юго-востоке Украины (участие России в этом конфликте в Кремле отрицают) и в Сирии, где Россия участвует в гражданской войне на стороне сирийского правительства, — требуют предоставить им положенные по закону привилегии. В числе этих привилегий — официальный статус ветерана, льготы, денежные компенсации и повышенные командировочные. Государство не спешит идти им навстречу: зачастую военные не могут даже получить документы, подтверждающие, что они были в зоне конфликта.
«Сложно объективно оценить, сколько военнослужащих на самом деле не получают положенных привилегий, — говорит юрист Арсений Левинсон из правозащитной организации „Гражданин и армия“. — Служащие крайне редко прибегают к судебной защите своих прав. Их за это могут просто уволить и лишить средств к существованию. Поэтому, учитывая достаточно большое количество исков, очевидно, что таких нарушений в разы больше». С недавних пор «лишить средств к существованию» могут и самих правозащитников: согласно приказу ФСБ, изданному в сентябре, сбор почти любых сведений о российской армии теперь приравнивается к «иноагентской» деятельности.
«Важные истории» изучили судебные решения, поговорили с юристами и правозащитниками и рассказывают, как военнослужащие пытаются получить заработанные деньги и заслуженные льготы — и как им в этом мешают запутанные, устаревшие и порой противоречащие друг другу законы.
«Обеспечение живучести»
В октябре 2017 года военнослужащий Сергей Подручный в составе военного оркестра прибыл в командировку в греческий порт Пилос. Из Греции Подручный на корабле, куда была прикомандирована войсковая часть из Севастополя, отправился в сирийский порт в городе Тартусе, следует из решения суда по его иску. Именно там находится единственная российская база военно-морского флота за пределами страны. Сейчас Россия арендует порт у Сирии на 49 лет — до 2068 года; страны даже планируют совместно построить в городе аэропорт.
На стоянках корабля в Греции и Сирии оркестр, в котором играет Подручный, давал концерты «в рамках протокольных мероприятий». В пути участники оркестра занимались уборкой и участвовали «в учениях по обеспечению живучести» судна (такие учения должны регулярно проводить на корабле, чтобы проверить готовность экипажа и корабля в случае аварии, пожара и других экстренных происшествий). В октябре 2017 года Подручный участвовал в очередном концерте, который, как следует из решения суда по его иску, был прерван неким «инцидентом с боеприпасами». «Важные истории» не нашли информацию об этом инциденте в открытых источниках и не смогли связаться с Сергеем Подручным.
За полтора года до командировки Подручного, в июле 2016 года, президент Владимир Путин подписал закон о предоставлении статуса ветерана боевых действий всем участникам операции в Сирии, причем не только участникам боевых действий и военным, выполнявшим «спецзадачи» (например, музыкантам, как Сергей Подручный), но и гражданскому персоналу (например, поварам). Тогда же замминистра обороны Анатолий Антонов говорил, что на присвоение такого статуса смогут рассчитывать не более 25 тысяч человек. Представители Росстата не смогли сказать «Важным историям», сколько военнослужащих и гражданских, не участвовавших в боевых действиях в Сирии, в итоге получили статус ветеранов. В пресс-службе ведомства заявили, что не выделяют эти подкатегории из всех ветеранов боевых действий.
По закону ветераны боевых действий делятся на несколько льготных категорий. Военнослужащие, которые принимали участие в боевых действиях, получают гарантированные доплаты к пенсии и обеспечиваются жильем. Для военных, не участвовавших в боях, и гражданских участников сирийской операции новое законодательство предусматривает менее существенную поддержку: преимущества при распределении путевок в санатории, право первыми приобретать земельные участки и брать отпуск на службе в любое время, бесплатную установку домашнего телефона.
Расходы федерального бюджета на реализацию поправок о сирийских ветеранах только в 2016 году должны были составить 967,8 миллиона рублей, следует из финансово-экономического обоснования к законопроекту. Эти средства должны были пойти, в частности, на меры социальной поддержки новых ветеранов, говорится в пояснительной записке к проекту.
Однако из данных, которые «Важным историям» предоставили в Росстате, следует, что в 2016 году на меры соцподдержки для сирийских ветеранов, которые не участвовали в боевых действиях, было потрачено не более 100 миллионов рублей. Причем эти средства были выделены из региональных бюджетов.
В Росстате «Важным историям» пояснили, что средства из федерального бюджета выделяются только на ежемесячные выплаты ветеранам, а финансирование всех положенных по закону льгот осуществляется из местных бюджетов. Ежемесячные выплаты гражданским и военным, выполнявшим спецзадачи, но не участвовавшим в боях, при этом не положены — только непосредственным участникам боевых действий. Юрист Арсений Левинсон из организации «Гражданин и армия» не исключает, что указанные в законопроекте средства могли распределить именно на ежемесячные выплаты участникам боевых действий в Сирии. Минобороны не ответило «Важным историям», на что были потрачены 967,8 миллиона рублей.
Многие участники сирийской операции не смогли получить даже небольшие льготы, так как не добились признания их ветеранами боевых действий — несмотря на подписанные президентом поправки к закону.
Так, спустя год после командировки Сергея Подручного в Сирию, в октябре 2018 года, командир войсковой части, к которой был прикомандирован оркестр, издал приказы со списками военнослужащих, участвовавших в выполнении спецзадач России в Сирии в составе его части. Подручный в этот список не попал. Руководство объяснило это тем, что он выполнял «служебное задание, связанное с деятельностью оркестра», а не «боевые» или «специальные задачи» и ранений, увечий и наград не получил. Тогда Подручный решил оспорить отказ включить его в список через суд.
«Действительно, в 2016 году в законе появилась норма о признании ветеранами всех участников операции в Сирии, — говорит юрист Арсений Левинсон. — Но для этого нужен приказ от командира с указанием, что служащий или гражданский участвовал в выполнении спецзадач. „Спецзадачи“ — по сути, все что угодно. Этот термин появился в период неофициального участия России в войне в Донбассе. Это могут быть и боевые действия, которые не хотят называть боевыми действиями».
Суд рассмотрел иск Подручного за месяц — и отказал.
Территория территории рознь
Часто непосредственным участникам боевых действий тоже не достается положенных льгот, выплат и отгулов — из-за запутанного законодательства и стремления руководства этим воспользоваться.
Так вышло, к примеру, когда 2018 году в суд обратились восемь ветеранов боевых действий в Сирии: Александр Блинов, Ян Троицкий, Александр Зюзгин, Александр Кокорев, Никита Попов, Андрей Морозов, Владимир Неделькин и Александр Шумейко. Все они в составе одного экипажа корабля служили в Сирии. Связаться с ними «Важным историям» не удалось.
Каждый из восьмерых военных обратился в суд с жалобой на руководителя Единого расчетного центра Минобороны (подразделение, отвечающее за распределение денежного довольствия. — Прим. ред.), который отказался выплатить им повышенное довольствие за две недели, когда они участвовали в боевых действиях в Сирии. Командир части издал приказ выплатить им жалованье в полтора раза больше, однако военнослужащие этих денег так и не получили.
В суде представитель Минобороны заявил, что повышенное довольствие полагается только тем, кто проходит службу в зонах вооруженного конфликта. Состав таких зон регламентируется законом от 1993 года и двумя постановлениями правительства от 1994 и 2001 годов; с 2009-го значимых поправок в эти документы не вносили. Согласно им, к зонам вооруженного конфликта относятся или относились в прошлом республики Северная Осетия, Ингушетия, Чечня, Молдова, а также территории Закавказья, Прибалтики и Таджикистана.
«Если командир обещает служащим выплаты по старой правовой норме, то военные в результате не получают ничего».
В мае 2018 года суд решил, что, поскольку Сирия по российским законам относится только к территории «боевых действий», а это понятие «не тождественно» территории «вооруженного конфликта», истцы не имеют права на повышенные выплаты за службу в Сирии. «В законодательстве действительно есть путаница с зонами боевых действий и вооруженного конфликта, — объясняет Арсений Левинсон из „Гражданина и армии“. — Закон о зонах вооруженного конфликта больше не используется для описания мест военных действий. Если командир обещает служащим выплаты по старой правовой норме, то военные в результате не получают ничего». «Важные истории» обнаружили в ГАС «Правосудие» аналогичные иски как минимум от шестидесяти участников боевых действий в Сирии — всем им командиры обещали выплатить жалование по этой норме и даже издали приказы об этом.
По словам Левинсона, нынешнее законодательство, разбросанное по многочисленным постановлениям и приказам, подразумевает другие выплаты. Например, во время командировок на территории иностранных государств военные должны получать суточные в иностранной валюте. Судя по решению суда в отношении Блинова и других служащих, этих выплат они тоже не получили. Оспаривать решение первой инстанции моряки не стали.
Выходные вместо денег
Осенью 2014 года Россия и Украина создали Совместный центр по контролю и координации режима прекращении огня и стабилизации обстановки на юго-востоке Украины. Российский представитель миротворческого центра утверждал, что создать организацию предложила именно украинская сторона. Центр прекратил работу в декабре 2017 года — якобы из-за действий Украины, которая, по заявлению министерства иностранных дел, не предоставляла российским военнослужащим полную информацию для мониторинга.
Работа центра — единственный формат участия России в украинском конфликте, который российские власти официально признают. Несколько военных, выполнявших спецзадачи в этом центре, также остались недовольны условиями службы. «Важные истории» нашли решения по трем идентичным искам таких служащих.
Один из них, майор Роман Рогозин, проходивший службу по контракту в Псковской области, с 14 июля по 5 октября 2016 года участвовал в «выполнении спецзадач» в Донецкой и Луганской областях в составе Совместного российско-украинского центра. В этот период его рабочий день длился не положенные восемь часов, а столько, сколько командир сочтет необходимым. Обычно служащим в такой ситуации в соответствии с указом президента предоставляют дополнительные выходные — два дня отдыха за три дня службы, — которые не засчитываются в счет отпусков.
Щербак
После возвращения из командировки Рогозин подал командиру своей части рапорт с просьбой выплатить ему денежную компенсацию вместо дополнительных 56 дней отдыха. Командир составил соответствующий приказ, но управление финобеспечения Минобороны по Псковской и Новгородской областям отказалось его согласовать.
«К нам много обращались по поводу дополнительных суток отдыха, которые копятся во время командировки, — говорит юрист правозащитной организации „Солдатские матери Санкт-Петербурга“ Антон Щербак (Щербак дал этот комментарий до утверждения ФСБ перечня сведений, за сбор и распространение которых можно попасть в реестр «иностранных агентов»). — Когда контрактники возвращаются в часть, у кого-то сто выходных, у кого-то еще больше, и их должны давать в любое время. Командование всячески старается их не предоставлять. Например, говорят: „Часть должна постоянно быть в боевой готовности,“ — и не дают отгулы».
Роман Рогозин не ответил на сообщения корреспондентки «Важных историй».
Лазейки для Минобороны
В 2017 году майор Роман Рогозин подал в Псковский гарнизонный военный суд иск к управлению финобеспечения министерства обороны по Псковской и Новгородской областям. В суде представитель Минобороны, обосновывая свой отказ, сослался на приказ министра, в котором говорится: в ситуации, как у Рогозина, военнослужащие при желании могут получить вместо отдыха деньги, только если командир воинской части издаст такой приказ.
Командир части Рогозина такой приказ издал и в суде полностью поддержал требования служащего. Но Минобороны заявило, что Рогозин должен был представить суду еще и приказ вышестоящего командира. При этом в законе не говорится, что необходимо иметь и то и другое.
При рассмотрении иска Романа Рогозина суд встал на сторону министерства. То же произошло и с двумя другими служащими, которые пытались добиться через суды выплаты денег вместо выходных. Рогозин единственный из них дошел до апелляционной инстанции, где вновь получил отказ.
Во второй раз суд и вовсе решил, что Рогозин находился в служебной командировке, а не участвовал в «выполнении спецзадач» в зоне конфликта. Согласно судебному решению, он получил возмещение командировочных расходов и потому не может претендовать на еще одну денежную компенсацию. «Поскольку он служил без ограничения служебного времени, а не восемь часов в день, ему должны были выплатить и командировочные, и дополнительные дни отдыха или денежную компенсацию, — поясняет юрист Арсений Левинсон. — Но, к сожалению, Минобороны находит лазейки, чтобы лишать военнослужащих выплат, и делает это успешно».
«Все делопроизводство в армии на диком, пещерном уровне. Все выплаты приходится выбивать, командиры ничего не заносят в личное дело, не выписывают ветеранские удостоверения».
«Важные истории» обнаружили в автоматической государственной системе «Правосудие» несколько десятков исков военнослужащих, которые не могли добиться выдачи документов, необходимых для получения льгот и выплат. «Все делопроизводство в армии на диком, советском, пещерном уровне, — объясняет координатор „Гражданина и армии“ Сергей Кривенко, бывший член президентского Совета по правам человека. — Все выплаты приходится выбивать, напоминать о них командованию, писать бесконечные рапорты, многие [командиры] ничего не оформляют, не заносят в личное дело, не выписывают ветеранские удостоверения».
По словам Левинсона, «Гражданину и армии» также известно о случаях, когда военнослужащего ставили перед выбором: получить хоть что-то и дать половину средств командованию в качестве отката — или не получить вообще ничего.
«За эти места драться будут»
В 2015 году близкий к Минобороны источник «Ведомостей» утверждал, что все контрактники, которые поедут в Сирию, помимо обычного денежного довольствия получат «большие командировочные».
«За эти места драться будут из-за командировочных», — соглашалась с ним руководитель Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова. Мельникова также утверждала, что любой контрактник, если не захочет ехать, сможет отказаться от командировки. Но, по словам юриста Арсения Левинсона, это не так: «Служащий по контракту не может не подчиниться приказу и сам выбирать, ехать ему или нет. Контрактников пытаются заинтересовать финансово, обещают выплаты, льготы, надбавки. Потом оказывается, что всего этого нет, а приказ о том, что он принят на службу, уже есть и уволиться нельзя».
Согласно постановлению правительства, размер суточных для участников сирийской операции составлял 43 доллара в день для рядовых солдат и 62 доллара для офицеров. Около 70 % от этих сумм уходило на питание — на руки служащие должны были получать от 12,9 до 18,6 доллара в сутки.
Но даже такие командировочные достались не всем. В апреле 2019 года 27 моряков, служивших на трех кораблях Черноморского флота, подали иск в суд с требованием выплатить им суточные за службу в Сирии в 2016–2018 годах. Во время пребывания в республике моряки искали мины и охраняли военные объекты.
«Поездка не оформлялась как командировка, — рассказывал один из моряков „Новой газете“. — Нас просто перевели на равнозначные должности на другое судно, которое должно было идти в Сирию. Но поездка полностью соответствует описанному в законодательстве [понятию командировки]». За все время пребывания в Сирии каждый из них, по их собственным расчетам, должен был получить от 200 до 300 тысяч рублей.
Левинсон
Командование части и флота, сославшись на очередной приказ Минобороны, заявило, что «выполнение задач в составе экипажей кораблей является не командировкой», а «походом корабля». Согласно этому приказу, в походах моряки должны получать ежедневную прибавку в 2 % от оклада по воинской должности (у военных есть два оклада — по должности и по званию, они ежемесячно получают совокупную сумму). Так, в 2018 году оклад командира бригады надводных кораблей составлял 32 тысячи рублей, то есть максимально возможная в этой должности прибавка была бы 640 рублей в сутки. По среднегодовому курсу доллара в 2018 году (62,7 рубля за доллар) это примерно 10 долларов в сутки — почти в два раза меньше 18,6 доллара, которые, по словам юриста моряков, получали, к примеру, служившие в Сирии летчики.
Черноморские моряки проиграли и суды, и апелляцию. Представлявший их интересы севастопольский юрист Александр Федорченко изначально планировал дойти до Верховного и Конституционного судов, но Верховный суд отказался рассматривать его жалобу. Обращаться в Конституционный суд не захотели сами военнослужащие, сообщил Федорченко «Важным историям».
«Минобороны лучше, когда законодательство остается запутанным»
Еще в 2000 году группа депутатов, включая председателя комитета Госдумы по обороне Андрея Николаева, внесла в Думу законопроект, который должен был упорядочить законодательство о ветеранах.
«Статус участников большинства войн и боевых действий, которые проводились СССР и РФ, определяется целым рядом федеральных законов, — говорится в пояснительной записке к проекту. — Положения этих законов относятся к событиям, прошедшим ранее, а статус лиц, принимающих участие в вооруженных конфликтах и боевых действиях в настоящее время, законодательно не урегулирован. Представляется целесообразным, чтобы их статус регулировался [единым] законом, в соответствии с которым государство берет на себя обязательства до возникновения [войн и конфликтов]».
На парламентских слушаниях, посвященных проекту, на тот момент зампредседателя комитета по обороне Алексей Арбатов также предлагал уравнять льготы, которые получают участники войн, боевых действий и контртеррористических операций.
Спустя четыре года после регистрации законопроекта его не рассмотрели даже в первом чтении — в результате авторы его отозвали. «Правильная была инициатива, но оказалось, что для Минобороны гораздо лучше, когда законодательство остается запутанным и его положения разбросаны по десятку нормативно-правовых актов. Сейчас в нем путаются даже люди, которые должны его применять», — говорит Арсений Левинсон из «Гражданина и армии».
«Таких попыток [упорядочить законодательство] было по меньшей мере две, — рассказывает бывший член СПЧ Сергей Кривенко. — Вторая — в 2010–2011 годах. На удивление, ее поддержали даже ветеранские организации, в частности „Офицеры России“ (провластная общественная организация. — Прим. ред.). Мы через Совет по правам человека передавали президенту свои предложения. Но в законопроект они не превратились. У нас же как система устроена? Все такие предложения так или иначе передают в Минобороны, а Минобороны реформировать само себя не хочет». В министерстве обороны на момент публикации не ответили на вопросы «Важных историй».
«Важным историям» не удалось дозвониться и до председателя Комитета по обороне Госдумы VII созыва Владимира Шаманова. Его бывший зампред Александр Шерин, избиравшийся от ЛДПР, не слышал, чтобы Дума того созыва обсуждала какие-либо поправки в военное законодательство.
«Даже правозащитники за этим уже не следят»
В сентябре 2021 года ФСБ утвердила перечень сведений, за сбор которых «в интересах иностранного государства» можно стать «иностранным агентом». Человек, собирающий их, должен сам попросить включить его в список «иноагентов», иначе он станет обвиняемым по уголовному делу. В список попало практически всё, связанное с армией и силовыми ведомствами: дислокация, численность, госзакупки, сведения о «соблюдении законности и морально-психологическом климате в войсках».
Вскоре после утверждения этого перечня правозащитная организация «Солдатские матери Санкт-Петербурга» сообщила, что не сможет напрямую продолжать свою деятельность по защите прав служащих. «Мониторинг [нарушений], все справки и доклады, не только в государственные, но и в международные инстанции, например, комитет против пыток ООН — теперь эта деятельность просто невозможна, — поясняет юрист организации Антон Щербак. — Помощь военнослужащим теперь больше в методическую плоскость уйдет. Материалы, которые есть, подготовим, выложим все образцы заявлений, может быть, самые общие консультации [продолжим давать]: куда стоит написать, обратиться. Не спрашивая при этом фамилию и имя, не спрашивая номер части, не собирая никакие данные».
«Когда закрытая структура продолжает так же закрываться, ничего хорошего в этом быть не может. Думаю, воздействие на военнослужащих по контракту тоже будет увеличиваться. Нарушения найти несложно».
По словам Арсения Левинсона из «Гражданина и армии», для военнослужащих обращения к правозащитникам и журналистам тоже становятся всё более рискованными. В мае 2020 года им запретили разглашать в СМИ и интернете информацию, в том числе и о собственной принадлежности к вооруженным силам.
«Сейчас все устроено так, что никто не относится внимательно к соблюдению прав военнослужащих, получению ими выплат, статусов, — говорит юрист. — Даже правозащитники, к сожалению, уже за этим особенно не следят. После принятия законов, которые ограничивают военнослужащих, обращений становится все меньше. Но сейчас, помимо возрастающего давления на солдат, идет и мощнейшее давление на независимые общественные организации, которые занимаются проблемами нарушения прав человека в вооруженных силах».
«Когда закрытая структура продолжает так же закрываться, ничего хорошего в этом быть не может, — соглашается Антон Щербак. — Думаю, воздействие на военнослужащих по контракту тоже будет увеличиваться. Нарушения найти несложно: пуговицу пропустил, недобрился — выговор, второй, потом строгий выговор — и лишение всех премий».
Редакторы: Софья Самохина, Александра Зеркалева