России не оказалось среди стран, на чьи товары Дональд Трамп ввел огромные пошлины. Америка вообще не была для России ключевым рынком: до войны им была Европа, теперь Китай. Но это не значит, что тарифная война Россию не касается.
Некоторые даже радуются: тем, кто с такими пошлинами не сможет продать свою продукцию в Америку, все равно надо будет ее где-то сбывать, и они могут обратить внимание в том числе на Россию. Это шанс получить от китайских компаний лучшие условия, а может, и европейские перестанут обходить Россию стороной.
Но ущерб от тарифной войны может быть не прямым. Сразу оговоримся, что написанное дальше — лишь один из возможных сценариев. Но по мере развития событий он становится все более вероятным.
Повышение тарифов на импорт было частью предвыборной программы Трампа. Шок вызван тем, как именно это было сделано. 2 апреля Трамп объявил чрезвычайное положение в связи с огромным дефицитом в торговле и ввел с 5 апреля пошлины 10% на весь импорт, к которым добавил еще 11–50% для нескольких десятков стран. Китай получил 34%, Япония — 24%, ЕС — 20%, полный список — здесь. Все это суммируется с уже существовавшими пошлинами (10% у Китая, например, уже было).
Шок вызван размерами пошлин (для многих стран они фактически запретительные), сроками (три дня на то, чтобы отреагировать на изменения такого масштаба), ущербом, который это нанесет мировой экономике и самим США. А методика расчета размера пошлин для конкретных стран вызвала форменные издевки: самый популярный комментарий — «Не ищите в этом смысла» (например, вот и вот).
Сбросить скорость
Один результат политики Трампа представляется очевидным: рост мировой экономики замедлится. Пока рано оценивать, будет ли это просто торможение или спад — вводные постоянно меняются, а хороший анализ требует времени. Директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева в специальном заявлении сказала, что фонд все еще оценивает последствия объявленных Трампом мер, и пообещала объявить результаты оценки в конце апреля. То, что произошло, «явно несет существенный риск» для мировой экономики в период ее вялого роста, уверена Георгиева.
Она, как и большинство здравомыслящих экспертов, призывает остановиться: не делать новых шагов, которые могут еще больше повредить экономике. США и их торговым партнерам надо «снять напряженность» и «снизить неопределенность».
Китайский производитель мебели Цзинь Чаофэн, чтобы избежать пошлин, открыл фабрику во Вьетнаме. Но теперь и Вьетнам под пошлинами
Договориться, может, и получится, а вот неопределенность точно сохранится. Современные корпорации — это огромные, сложные механизмы, детали которых разбросаны по всему свету. Недаром акции Apple за два дня после объявления тарифов подешевели на 16%: у нее заводы в Китае (а таможенный тариф для Китая теперь 54%). Неясно, как именно компаниям надо перестроить работу, чтобы минимизировать ущерб: вводные постоянно меняются, а перенести производство и перестроить цепочки поставок — дело небыстрое. Бизнес поменьше это тоже затрагивает. Вот пример: китайский производитель уличной мебели Цзинь Чаофэн, чтобы избежать повышения американских пошлин, прошлым летом открыл фабрику во Вьетнаме. Но Вьетнам тоже подпал под пошлины (46%), и теперь Цзинь собирается закрыть фабрику, «всё было впустую». А может, он торопится — Трамп образумится, и фабрика продолжит работу?
В таких условиях естественная реакция — затаиться и посмотреть, чем это закончится. И уж точно не затевать новые проекты, пока не определились правила игры. Один из ведущих макроэкономистов Оливье Бланшар предлагает представить себя корпорацией: «Что мне делать? Строить завод в Мексике или в США, во Вьетнаме или в Китае и т. д.? Я не знаю, и поэтому я жду. Мы все ждем. Инвестиции сокращаются… и в результате наступает рецессия».
Экономисты и чиновники из разных стран говорят о замедлении своих и мировой экономик. Китаю можно будет забыть о 5% роста — такую цель поставил председатель Си. Председатель Федеральной резервной системы США (ФРС, американский центробанк) Джером Пауэлл предупредил, что тарифы Трампа могут увеличить инфляцию и безработицу и замедлить экономический рост. «Фактически Трамп объявил войну мировой экономике», — резюмирует старший научный сотрудник Института международной экономики Петерсона и бывший главный экономист МВФ Морис Обстфелд.
Сбросить цену
Российской экономике это «вряд ли на руку», признал пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков. При чем здесь Россия и почему проблемы других стран должны ее волновать? Дело в том, что чем медленнее растет мировая экономика, не говоря о ее падении, тем ниже глобальный спрос на нефть и другое сырье. А чем ниже спрос — тем ниже цены (при прочих равных).
Они уже упали. После объявленных Трампом тарифов нефть Brent подешевела с $75 до менее $70 за баррель. Падение было усилено тем, что в тот же день несколько стран ОПЕК+, включая Саудовскую Аравию, объявили о планах резко увеличить добычу. На следующий день цена падала до $65 — впервые с августа 2021 года.
Можно списать это на эмоциональную реакцию рынка — бал на нем правят спекулянты (те цены, которые мы видим в новостях, по сути, бумажные — это котировки биржевых контрактов, фьючерсов). Но многие считают, что снижение цен на нефть весьма вероятно. Аналитики MMI связывают решение ОПЕК+ нарастить добычу с осознанием того, что в падающей экономике бороться за высокие цены на нефть бессмысленно: «Дальнейший обвал цен на нефть, по-видимому, неизбежен».
Один из главных инвестиционных банков мира, Goldman Sachs, понизил прогнозы цен на нефть на этот и следующий годы. Его аналитики ожидают уменьшения глобального спроса из-за эскалации торговых войн и наращивания поставок странами ОПЕК+. Перестали работать оба фактора, ранее удерживавшие цены от падения: низкая вероятность рецессии и стремление ОПЕК+ ограничивать добычу при цене Brent около $70 за баррель, объясняют аналитики Goldman. Прогноз средней стоимости Brent на этот год понижен на 5,5%, до $69 за баррель, на 2026 год — на 9%, до $62 за баррель. При этом аналитики отмечают, что могут еще ухудшить прогноз, особенно на 2026 год, главным образом из-за растущего риска рецессии.
Возможно, она уже начинается, допускает экономист Евгений Надоршин. Данные за первый квартал появятся позже, но модель входящего в ФРС Федерального резервного банка Атланты пока показывает, что американский ВВП снизился.
С этим связаны основные риски для России, говорит ведущий научный сотрудник РАНХиГС Александр Фиранчук: ожидание снижения глобального производства, вызванного ударом по мировым производственным цепочкам, может привести к охлаждению спроса на топливо и другие ключевые товары российского экспорта. В России недооценивают эту угрозу, предупреждает основатель управляющей компании «Ари капитал» Алексей Третьяков: рецессия в США практически гарантирует дальнейшее снижение цен на нефть.
Сбросить лишнее
Для экономики России цены на нефть значат очень многое. В прошлом году нефтегазовые доходы обеспечили 30% поступлений в федеральный бюджет, в этом году планируется 27%. Влияние не ограничивается непосредственно рентой. От нефтяников зависит множество подрядчиков, они платят налоги и зарплаты. Кроме того, они стали главным источником валюты: внешних кредитов и других инвестиций практически не стало. В прошлом году экспорт нефти и газа принес России 242 млрд евро — это более половины всего экспорта.
Бюджет сверстан исходя из средней за год цены нефти $69,7 за баррель. Но здесь речь не об эталонной Brent, а об экспортной цене российской нефти, которая после начала войны продается с большими скидками, как правило от $10 до $15. В марте дисконты были около $15, а средняя цена Urals, по данным Минэкономразвития, — $59.
Это меньше так называемой цены отсечения $60, по которой рассчитываются базовые нефтегазовые доходы бюджета. Смысл в том, что цену на нефть не угадаешь, а бюджет планировать надо, поэтому определяется размер нефтегазовых доходов, которые — вынь да положь! — точно должны быть. Когда нефть дороже цены отсечения, избыток идет в Фонд национального благосостояния, когда дешевле — недостаток восполняется из этого фонда («Важные истории» описывали этот механизм). В кубышке на 1 апреля оставалось 3,3 трлн рублей — немало, но и не много. В случае сильного или длительного снижения цен на нефть ее надолго не хватит, тем более что тогда понадобятся деньги не только на компенсацию выпадающих доходов, но и на господдержку экономики.
Страшилка для России
О таком риске в последнее время много говорит Центробанк. Его прямая обязанность — обеспечивать финансовую стабильность, а для этого нужно постоянно думать о том, что может ее нарушить. ЦБ регулярно публикует обзоры рисков и предоставляет доклады в правительство (они не публикуются). В последнем, в феврале, он предупредил об угрозе длительного периода низких цен на нефть, как в 1980–1990-е годы. «После периода высоких цен на нефть в 1974–1985 годах 18 (!!!) лет низких цен», — так, с тремя восклицательными знаками, говорилось в его презентации, рассказывало ознакомившееся с ней агентство Reuters.
Представление о том, что будет в случае обвала цен на нефть, дает главный документ ЦБ — основные направления денежно-кредитной политики на три года (2025–2027). В нем наряду с базовым сценарием ЦБ описывает три других, условно: хороший, плохой и ужасный — последний называется «Рисковый (глобальный кризис)». «Вероятность его реализации по сравнению с прошлым годом снизилась», — писал ЦБ осенью 2024 года, но вот три цитаты, описывающие условия для рискового сценария:
- реализуется риск ухудшения отношений между Китаем и США, что ведет к активной фазе деглобализации мировой экономики (фрагментации и распаду на торговые блоки/зоны);
- страны всё в большей степени стремятся локализовать производства на своих территориях, заменить принцип партнерства на основе экономических соображений;
- цены на нефть будут существенно ниже в сравнении с базовым сценарием.
Кажется, эти пункты уже выполнены или всё идет к тому. В базовом сценарии нефть Brent стоит в среднем $80 в этом году и $75 в следующем (в 2027 год пока не заглядываем). В рисковом — $55 и $45 соответственно.
В кризис каждый сам за себя. А свободные мощности стран ОПЕК равны российскому экспорту, так что придется давать скидки
Это, конечно, не все условия рискового сценария. Он прежде всего предполагает глобальный финансовый кризис, сопоставимый по масштабам с тем, что был в 2007–2008 годах. Предпосылки для него есть, однако центробанки с тех пор многому научились, регулирование банков качественно улучшилось и повторение той катастрофы еще недавно казалось невероятным. Но порожденный Трампом хаос может дорого обойтись банкам.
В этом сценарии (в переводе с языка ЦБ на русский) мировая экономика резко тормозит: рост ВВП составляет всего 0,2% в этом году и 1,2% в следующем по сравнению с 3,1% в 2025–2026 годах в базовом сценарии. Экономика США при этом вместо роста на 2,4 и 2% падает на 2% в этом году и растет на жалкие 0,5% в следующем, в Китае рост замедляется с 5 до менее 3%.
Для российской экономики это означает падение цен на нефть и вероятное усиление санкций, то есть увеличение дисконтов: в кризис каждый сам за себя, а в закрытом докладе правительству ЦБ отмечал, что свободные мощности стран ОПЕК равны российскому экспорту, так что придется давать скидки. Для нейтрализации шока придется потратить то, что осталось в кубышке — она может закончиться уже в этом году. Чтобы снова наполнить ее при более низких ценах на нефть, потребуется уменьшить цену отсечения — к 2027 году она опустится до $40 за баррель. Это означает сокращение базовых нефтегазовых доходов — так что расходы бюджета придется урезать.
Российский ВВП при этом снизится на 3–4% в этом году и еще на 1–2% в следующем. Государство постарается поддержать экономику, но не сможет помочь так, как в ковид или в 2022–2023 годах, — столько денег у него уже не будет.
Разумеется, подскочит инфляция — до 13–15% в первый кризисный год. ЦБ в ответ поднимет ключевую ставку (среднее значение на 2025 год в этом сценарии 22–25%) и тогда инфляция, возможно, замедлится до 8–9% в 2026 году.
ЦБ традиционно ничего не пишет про рубль, но из его описания следует, что курс сильно упадет. Экспорт существенно снизится, импорт тоже просядет (вслед за спросом), но умеренно — вместе это почти гарантия падения рубля.
Люди и компании затянут пояса. Неуверенность в будущих доходах сократит и потребление, и кредитование. Скажутся и высокие ставки. Домохозяйства в 2025–2026 годах сократят потребление на 2,5–3,5% и 1,5–2,5% соответственно. Для сравнения: в 2022 году оно упало на 1,1%, а следующие два года, когда много обсуждали, как россияне разбогатели из-за войны, на 6,5% и ориентировочно на 6% (точных данных пока нет).
Насколько все это реально? С одной стороны, многие полагают, что Трамп остановится, и все его действия — лишь переговорная позиция, чтобы чего-то добиться от других стран. Слишком очевиден ущерб от тарифной войны для всех, в том числе для самой Америки. С другой стороны, Трамп не первый год говорит про то, что задушит всех тарифами, вернет производство в Америку и сделает ее снова великой. В конце концов, нападение на Украину было иррационально со всех точек зрения — большинство до последнего не могли поверить в то, что Путин развяжет войну. А Трамп, похоже, не лучше Путина.
Если вам интересна эта тема, у нас есть, что еще почитать: