Затерянные в России
Журналистка «Важных историй» Катя Бонч-Осмоловская — о том, как вывезенные из Украины дети стали поводом для ордера на арест Путина, а потом оказались забыты
На переговорах, которые США в последнее время ведут с Украиной и Россией, звучат разные темы: от прекращения ударов по энергетике до безопасности морских перевозок, от атомных станций до нормализации дипотношений. Но есть важная тема, которая почти не слышна, — судьба детей, принудительно вывезенных из Украины в Россию. А про выданный два года назад ордер на арест Владимира Путина — как раз за депортацию детей, — кажется, и вовсе забыли. Что же с ними будет? Рассказывает журналистка «Важных историй» Катя Бонч-Осмоловская, которая следила за судьбами этих детей последние три года.
***
Летом 2023 года я получила сообщение от жителя небольшого российского города. Он рассказывал, что туда привезли несколько детей-сирот из Украины. По его словам, их поселили в интернат для детей с интеллектуальными нарушениями и давали им большие дозы психотропных препаратов. Обычно из таких интернатов дети не выходят — их признают недееспособными и переводят в психоневрологические интернаты для взрослых, где они и живут до конца жизни.
Мне приходили десятки сообщений о том, что происходит с украинскими сиротами в России, многие из которых я не могла проверить и подтвердить, как и этот случай. Еще десятки расследовать удалось — и мы, и коллеги из других медиа публиковали целые серии материалов о судьбах детей из Украины, которые не по своей воле оказались в развязавшей войну стране.
То, что мы смогли узнать — лишь малая часть этой истории. За три года большой войны в российские детдома и приемные семьи отправили сотни таких детей. Это началось еще накануне войны: в самопровозглашенных республиках на востоке Украины объявили эвакуацию, и воспитанников сиротских учреждений стали массово вывозить в регионы России. После того как армия РФ захватывала новые украинские территории, детей забирали и оттуда — и тоже целыми детскими домами.
Точных цифр нет, вот несколько разнородных оценок.
- По данным властей Украины, за время полномасштабной войны в Россию были принудительно перемещены более 19,5 тыс. детей. Вероятно, здесь учтены не только воспитанники детских домов, но и дети, которых отправили в детские лагеря в Россию и с трудом возвращали, а также другие категории детей.
- Уполномоченная по правам ребенка в России Мария Львова-Белова отчитывалась, что с февраля 2022 года в России оказались более 700 тыс. детей из Украины, большинство из которых выехали с родителями или другими родственниками.
- Исследователи из Йельского университета в США отслеживают 35 тыс. украинских детей, которые могут находиться в России и на оккупированных территориях более чем в 100 различных учреждениях — от детских лагерей до приемных семей. Они отмечают, что часть детей могла вернуться домой к родным семьям.
- Число украинских детей в России, которых относят к категории сирот, можно назвать более точно. Это дети, которые воспитывались в детских домах на территории Украины (не все из них биологические сироты, у многих есть родители или другие близкие люди) или потеряли родителей уже во время войны. По нашим оценкам на основе данных Минпросвещения, около 2,5 тыс. таких детей могли внести в общероссийскую базу данных о детях-сиротах без указания их происхождения. Украина оценивала число депортированных сирот и детей без родительской опеки в 4,5 тыс. человек.
За этим процессом пристально следили журналисты, исследователи и правозащитники по всему миру. Благодаря их работе мы знаем, как детей вывозили из Украины, перемещали между российскими регионами и искали приемные семьи, как их возвращали в Украину, а оставшимся в детских домах — бесконечно рассказывали про «освобождение Украины от нацистов» и героизм российских солдат на войне. Наконец, мы знаем, как украинских сирот забирали российские высокопоставленные чиновники: детский омбудсмен Мария Львова-Белова взяла под опеку подростка из Мариуполя, а глава «Справедливой России» Сергей Миронов удочерил девочку из херсонского детдома и полностью поменял ей личность.
Все это привело к тому, что в марте 2023 года Международный уголовный суд в Гааге выдал ордер на арест Владимира Путина и Львовой-Беловой, а процесс возвращения детей на родину сдвинулся. Вместо репортажей о «спасении» и передаче детей в российские семьи детский омбудсмен стала регулярно отчитываться об их воссоединении с родными. По ее данным, к марту 2025-го в Украину и другие страны удалось вернуть 100 детей — из нескольких тысяч вывезенных.
Что же происходит с остальными? Вот несколько примеров.
Осенью 2022-го три ребенка, вывезенные из Донецкой области, попали в семью сотрудницы управления Роскомнадзора по Астраханской области Юлии Паниной. Панина собирает посылки на фронт российским военным, а среди прочего рассказывает детям о своей работе в цензурном ведомстве: «Основное дети уже знают. Например, что мы ничего слепо не блокируем, сначала реагируем, разбираемся, вступаем в диалог. Работать в системе Роскомнадзора действительно интересно и почетно». Среди интересных и почетных обязанностей — слежка за тем, чтобы Путина в интернете не называли крабом, молью и коррупционером, зачистка компрометирующей информации о конкретных чиновниках и организация кампаний против неугодных властям людей, но об этом детям из Украины не рассказывают.
Артур Зайцев из Донецкой области попал на Ямал — в семью местной активистки и многодетной приемной мамы Ольги Дружининой. «Он получил жилье и благополучно обосновался на Ямале и в колледже», — рассказывает она про Зайцева. В декабре 2024-го, незадолго до 20-летия, Артура призвали на службу в российскую армию.
О некоторых детях становится известно слишком поздно. Мы рассказывали историю Саши Якущенко — подростка, которого вывезли в Россию из Херсонской области. Он попал в приемную семью в Краснодарском крае и через несколько месяцев после совершеннолетия покончил с собой. Российские власти так и не отреагировали на его смерть — ни публично, ни по запросу нашей редакции. «В соответствии с законом о персональных данных ответ предоставить не можем», — сообщили в местном управлении опеки.
Вместе с девочкой, которую впоследствии удочерили депутат Миронов и его пятая жена, в Россию увезли еще одного ребенка — Илью Ващенко. Уже в Москве высокопоставленные супруги не захотели усыновлять мальчика из-за состояния его здоровья. Спустя два с половиной года после вывоза судьба Ильи все еще остается неизвестной.
С момента выдачи ордера на Путина и Львову-Белову прошло два года. Для самих чиновников мало что изменилось — Львова-Белова высмеивает выдачу ордера на федеральных каналах, а Путин разве что опасается ездить в страны, которые обязаны выполнять решения МУС, да и то не всегда.
Большинство вывезенных из Украины детей-сирот продолжают жить в России. О них говорят всё реже, а узнавать их судьбы становится всё сложнее. США прекращают финансирование программы Йельского университета по отслеживанию принудительно отправленных в Россию детей, а собранные исследователями данные о 30 тыс. человек были под угрозой удаления. Мировые лидеры вскользь упоминают возвращение детей одним из пунктов в мирных переговорах, не предлагая никаких конкретных действий, хотя существующий механизм работает плохо. По словам людей, знакомых с этим процессом, офис Львовой-Беловой соглашается вернуть детей только кровным родственникам, а от кого-то требуют сдать тест ДНК для доказательства родства или оформить ребенку российский паспорт для выезда из страны. О массовом возвращении вывезенных сирот речи не идет.
Тем временем дети растворяются внутри России — пишут письма на фронт российским военным, идут служить в армию РФ, слушают сказки про Роскомнадзор — и теряют связь с родными и со своей страной.
Материалы про украинских детей в России «Важные истории» собрали для вас здесь.