На прошлой неделе режиссерка Евгения Беркович и драматург Светлана Петрийчук получили шесть лет колонии общего режима за якобы «оправдание терроризма» в своем спектакле «Финист — Ясный Сокол». Это вызвало шок не только у театрального сообщества и интересующихся процессом людей, но и у опытных адвокатов, которых, казалось бы, сложно чем-то удивить в российских судах. Спектакль показывали несколько лет, он был удостоен двух престижных российских премий «Золотая маска». И вдруг власти увидели в нем уголовное преступление.
За что? Почему? Ведь в спектакле нет и тени сочувствия террористам, а тем более их оправдания.
«Финист — Ясный Сокол» — спектакль о российских женщинах, которым нередко так не хватает простого человеческого участия, что они тянутся к любому сочувствию, пусть даже притворному. На их чувствах играют террористы, некоторые женщины покидают страну, чтобы к ним присоединиться, и сталкиваются с ужасными последствиями.
Чтобы понять происходящее, нужно абстрагироваться от обычной правовой и человеческой логики. Потому что российские власти давно действуют в другой системе координат. И понимать всю чудовищность этих координат важно и нужно не только для самозащиты. Рано или поздно обществу придется решать эту проблему.
В России во многих случаях давно не действует принцип «преступление — наказание». То, что говорится в уголовных делах, разных по своей сути и возбужденных в отношении совершенно разных людей, — может быть не важно или вовсе не иметь смысла. Оно нужно только для того, чтобы обставить наказание «по совокупности заслуг» — сумме никак формально не обозначенных претензий к человеку, которые накопились у власти.
Ни «театральное дело», ни, как бы странно это ни звучало, дела чиновников Минобороны, ни уголовные дела в отношении российских журналистов не содержат главных претензий власти к их фигурантам. А потому бессмысленно удивляться абсурдности следствия, судебных процессов и формулировкам в приговорах. В этом контексте судебный процесс и приговор — это пустые формальности. Сначала где-то наверху решают, что человек должен быть наказан. А затем для наказания подбирают повод.
Традиционная защита, адвокатура в таких случаях теряет смысл, потому что оспаривает конкретное обвинение и апеллирует к закону — а все это, оказывается, просто декорация. И усилия адвокатов превращаются в попытку вырваться на свободу через бутафорскую дверь на сцене. Ведь решение о наказании принято еще до возбуждения уголовного дела и такими способами не обжалуется.
В «театральном деле» не конкретно спектакль «Финист — Ясный Сокол» раздражает власти. Сам спектакль они, скорее всего, даже не смотрели, как и следователи с прокурорами (что заметили участники процесса). Важна «совокупность заслуг» театральных деятелей — режиссерки, поэтессы Беркович и драматурга Петрийчук. У власти есть раздражение по поводу всего спектра работ либеральных театральных деятелей, артистов, режиссеров, писателей, поэтов, певцов. Им не важен конкретный спектакль, книга, песня. Они в целом считают их деятельность разрушительной для своей идеологии. Творчество Беркович и Петрийчук не ложится в эту идеологию, мешает ей, а потому, как считает власть, им сейчас не место в обществе. Демонстрацией служит непомерное наказание, «чтоб другим неповадно было».
Как ни парадоксально, абсолютно формальны и уголовные дела в отношении чиновников Минобороны. Власти годами не интересовало воровство заместителей теперь уже бывшего министра Сергея Шойгу (о нем и его заме Тимуре Иванове давно делало расследование ФБК Алексея Навального), поэтому нынешние претензии к генералам в рамках уголовных дел чисто номинальные. Подчиненные Шойгу оказались под арестом не из-за того, что проворовались, а потому что не показали военную эффективность, которую от них ожидала власть (Владимир Путин). Они могли бы воровать еще много лет, продемонстрируй они значительные успехи на поле боя. Но так же успешно воевать, как воровать, они не смогли. И поплатились именно за это.
В уголовных делах против журналистов — та же формальность. Уголовное дело, по которому проводили обыск у главреда «Важных историй» Романа Анина, было возбуждено за несколько лет до обыска. А в острую фазу вошло после того, как Анин основал «Важные истории», которые опубликовали несколько расследований, в частности о семье Владимира Путина. Можно быть уверенным, что в этом уголовном деле нет ни слова о расследованиях в отношении родственников российского президента.
Конечно, в случае с чиновниками, к этому добавляются еще и аппаратные игры, борьба разных кланов за существование, но суть одна: сначала решение о наказании «по совокупности заслуг», а затем уголовное дело и формальные обвинения.
Нам давно пора перестать удивляться тому, что происходит на этой сцене. Потому что ни судья, ни следователи, ни прокуроры не являются настоящими субъектами, принимающими решения. Они худо-бедно играют свои роли. К сожалению, защитить свои права, находясь в такой постановке, почти невозможно, просто потому, что это не предусмотрено сценарием.