Спасительный Халкидон. Как священники бегут из официальной Церкви

Последние полтора года ко мне обращаются десятки священников с одним и тем же вопросом: «Можно ли, уехав из России, продолжить служение в другой поместной Церкви и если да, то что для этого нужно сделать?»

От чего бегут

В РПЦ многим священникам уже давно было тошно от патриотизма, бюрократии и полного бесправия, но последней каплей стала поддержка войны в Украине.

Некоторым священникам повезло и удалось тихо уйти за штат. С 2011 года это крайне сложно: фактически выйти за штат в РПЦ можно только по состоянию здоровья, если есть подтверждающие документы. Во всех остальных случаях после короткого периода заштата следует или восстановление в клире, или запрет в служении (подробнее тут). Другие подпали под запрет в священнослужении, третьи оказались предельно жестко наказаны и лишены сана (кейс московского священника Иоанна Коваля — один из самых известных).

В годы войны карательная машина РПЦ значительно повысила эффективность работы в отношении инакомыслящих и, прежде всего, антивоенно настроенных священников. Репрессиями занимаются не только церковные суды, но и епархиальные дисциплинарные комиссии, которые выполняют роль следственных и одновременно обвинительных органов. Правящий архиерей утверждает решения судов и комиссий, и неизвестно ни одного случая, когда бы он отказался это сделать.

О том, что священника наказали за последовательную антивоенную позицию, в официальных церковных документах никогда не напишут прямо. По всей видимости, здесь действует негласный запрет от личного секретариата патриарха.

Сначала, конечно, пытаются уговорить по-хорошему. Если не удается, в ход идут угрозы не только лишения сана, но и отзыва брони — то есть прямой угрозы мобилизации. Отсрочка для священнослужителей не предусмотрена, но в конце 2022 года патриарх Кирилл объявил, что вместе с руководством Министерства обороны удалось прийти к «временному решению»: духовенству была предоставлена отсрочка от мобилизации на все время пребывания в священном сане.

Если же священник продолжает занимать твердую позицию, его, вероятнее всего, лишат сана. Всех церковных диссидентов обвиняют и осуждают по одной и той же статье, используя для расправы 25-е Апостольское правило:

«Епископ, или пресвитер, или диакон, уличенный в блудодеянии, клятвопреступлении или краже, да будет извержен, но не отлучен. Ибо Писание говорит: Не мсти дважды за одно и то же. Так же поступают и с прочими клириками».

Непокорного обвиняют в нарушении священнической присяги и трактуют это как клятвопреступление, за которое положено одно из самых строгих наказаний — извержение из сана. Состав «клятвопреступления» чаще всего заключается в категорическом отказе читать написанную патриархом Кириллом в конце 2022 года «Молитву о Святой Руси», в которой звучит прошение о победе: «Возстани, Боже, в помощь людем Твоим и подаждь нам силою Твоею победу».

Молитва составлена довольно расплывчато, но из контекста следует, что речь идет о победе России как олицетворения Святой Руси над Украиной. Строго говоря, молитва не носит вероучительного характера и далеко не во всех епархиях священники обязаны ее читать в конце каждой литургии. Однако там, где такое — опять-таки негласное — правило есть, молитва воспринимается как знак идеологической лояльности священника официальной Церкви. И наоборот, отказ от чтения этой молитвы становится открытой манифестацией нелояльности, за которой следуют репрессии.

Не ждали

Вернемся к моим разговорам со священниками. Это длинные и довольно тяжелые разговоры. В словах священников звучат и тревога, и боль, но и некоторая робкая надежда. Мне же приходится говорить им в ответ жесткие и даже лишающие надежды слова, после которых многие «отходят с печалью» (Мф. 19, 22).

Автокефальные (самостоятельные) поместные Церкви довольно равнодушно относятся к трагедии Церкви в России и не готовы принимать священников, бегущих из РПЦ. Практически в любой стране церковная бюрократия озабочена прежде всего поддержанием церковного порядка и соблюдением канонических процедур (норм церковного права). Желание и возможность вникать в конкретные обстоятельства встречается крайне редко. Не приходится ожидать, что война в Украине и поддержка этой войны со стороны РПЦ будут квалифицированы иерархией другой Церкви как исключительные обстоятельства, требующие особого подхода. Проще промолчать и переждать.

С рядом православных Церквей у РПЦ довольно близкие и доверительные отношения. Но даже там, где отношения более напряженные, есть епископы, симпатизирующие РПЦ и лоббирующие ее интересы. О том, что патриарх Кирилл сделал православное духовенство практически бесправным, подозревают очень немногие.

Уезжающим из России священникам следует оставить надежду на то, что можно будет продолжить «кормиться от алтаря» (ср. 1 Кор 9, 13). Зарплату священникам, если их примут в клир других поместных Церквей, платить в большинстве случаев не будут. Необходимо выходить на светскую работу и священническое служение нести в свободное от нее время. Многие к этому не готовы — светской профессии у священников в России, как правило, нет, а если и есть, то профессиональные навыки давно утрачены. В наиболее выгодном положении те, кто имеет навыки работы в IT-сфере. Они могут работать удаленно и гибко распоряжаться своим временем, но таких я встречал буквально двух-трех.

Альтернативой может стать ситуация, при которой священник выполняет свои пастырские, а порой и церковно-административные обязанности благодаря тому, что его супруга достаточно зарабатывает и фактически содержит семью. Такие примеры есть в зарубежной Церкви, однако они скорее исключение из правил.

В абсолютном большинстве случаев священнику необходимо знать иностранный язык, а то и два (богослужение может вестись на церковнославянском, на местном, на греческом).

Наконец, поместные Церкви, как правило, не готовы содействовать священникам из России в получении рабочих виз или видов на жительство: это накладывает на них серьезные юридические и финансовые обязательства.

Мне приходилось слышать от священников в Америке, что они готовы взять к себе клириков из России и Украины только в том случае, если они согласятся на нелегальный переход мексиканской границы. И я знаю, по крайней мере, два случая, когда священники с женами и многочисленными детьми решались на эту авантюру, успешно переходили границу, но их канонический статус до сих пор не ясен.

Церковное крепостничество

Чтобы продолжить службу в другой Церкви, священнику надо получить от РПЦ специальный документ — отпускную грамоту, разрешающую переход в другую епархию или Церковь (такова каноническая процедура). Для диссидентов это практически нерешаемая проблема.

Еще будучи митрополитом, Кирилл как председатель Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) и постоянный член Священного синода инициировал ряд жестких реформ. В частности, были введены новые нормы, распространяющие юрисдикцию патриарха и синода на те области, которые относятся к каноническим правам правящего архиерея. Патриарх Алексий II не особо вникал в деятельность ОВЦС и не возражал против таких реформ.

Кирилл разделил прежде единую отпускную грамоту на два типа — для перехода внутри РПЦ (такую грамоту может дать правящий епископ) и для перехода за пределы РПЦ. Эту грамоту выдает только патриарх после одобрения Синода, правящий архиерей лишь ходатайствует об этом перед Синодом.

Поскольку сегодня Кирилл полностью контролирует Синод, это значит, что все решения зависят исключительно от его симпатий или антипатий. Антивоенных священников патриарх считает «врагами Церкви» и никаких отпускных грамот им не даст. Путь для них один — лишение сана. А отпускную грамоту могут получить только те, кто полностью лоялен «системе» и останется более или менее лояльным даже после ухода из РПЦ. По крайней мере у патриархии должна быть уверенность, что он не будет делать каких-либо публичных заявлений.

В последние годы патриарх Кирилл значительно «усовершенствовал» систему церковного крепостничества. Он лишил епархиальных епископов в России права давать отпускные грамоты, если епархии, куда направляются клирики, находятся за «пределами канонической территории Русской Православной Церкви». Как эту территорию понимать, в документах РПЦ не определено. В уставе РПЦ используется другой, более широкий термин — «юрисдикция». Найти документы, в которых РПЦ четко определяет свою каноническую территорию, пока не удалось. Но, следуя общей логике, можно предположить, что РПЦ считает своей канонической территорией все страны постсоветского пространства, кроме Грузии, где есть своя поместная православная Церковь. Другими словами, перейти в Белорусский Экзархат или Казахстанскую митрополию можно с отпускной грамотой епархиального архиерея, а в зарубежную Церковь, или в Русскую Архиепископию в Западной Европе, или, скажем, в Африканский Экзархат можно только с разрешения самого патриарха Кирилла.

Второе нововведение касается сроков и особенностей действия отпускной грамоты. Если через три месяца после получения грамоты священник не устроился на новое место служения, он автоматически запрещается в служении, но в мягкой форме. Он может подать новое прошение с просьбой восстановить его в клире епархии, откуда он пытался уйти, или получить продление пребывания за штатом еще на три месяца. При этом особо оговаривается запрет на право служения вне епархии. То есть уехать такой священник может куда угодно, но служить нигде, кроме своей епархии, не имеет права.

Проще говоря, патриарх Кирилл пытается поставить новый железный занавес на «канонических границах» РПЦ.

Надежда на Халкидон

И все-таки некоторая надежда есть. Священник РПЦ, будь он за штатом, запрещен в служении или даже лишен сана (при всей огромной разнице этих состояний), может рассчитывать на обращение к Вселенскому патриарху и его синоду. Для рассмотрения таких обращений есть каноническая конструкция:

• 9-е и 17-е правила Халкидонского собора дают Вселенскому патриарху право восстановить лишенного сана священника в его священном достоинстве;
• 17-е и 18-е правила Трулльского собора и 10-е правило VII Вселенского собора дают ему право принять священника в клир Вселенского патриархата.

Правда, 9-е правило Халкидонского собора вводит довольно существенное ограничение на решения Вселенского патриарха, и на этом пытается играть патриарх Кирилл. Дело в том, что Вселенский патриарх — это высшая инстанция для апелляций, и обращение к нему возможно только после того, как дело священника и апелляция будут рассмотрены церковным судом не только первой, но и второй инстанции, и предстоятель Поместной Церкви утвердит соответствующие решения.

Коварство патриарха Кирилла заключается в предельном затягивании всех процессов. Если суд первой инстанции довольно быстро штампует решение, то дальше начинаются задержки и проволочки. Патриарх решение церковного суда не утверждает, но и не отказывается от него. Например, церковный суд вынес решение о лишении сана протодиакона Андрея Кураева в 2020 году, а патриарх утвердил его только в 2023-м.

Отец Андрей, вопреки ожиданиям, не обратился с апелляцией к Вселенскому патриарху, но это сделал священник Иоанн Коваль. 2 февраля 2023 года за замену в одной из новых молитв слова «победа» на слово «мир» отец Иоанн был временно запрещен в служении «до окончания рассмотрения его дела» в епархиальной дисциплинарной комиссии. 11 мая епархиальный суд лишил его сана. На следующий день он уехал из России и вскоре подал апелляцию Вселенскому патриарху при содействии митрополита Писидийского Иова. 27–28 июля 2023 года Синод Вселенского патриархата восстановил его в священническом достоинстве и принял в свой клир. И только 15 августа патриарх Кирилл утвердил решение епархиального суда Москвы об извержении отца Иоанна из сана.

Столь быстрое рассмотрение дела отца Иоанна Вселенским патриархом — редкость. Фанар (резиденцию Вселенского патриарха часто называют по району в Стамбуле) обычно настаивает, чтобы все возможности апелляций внутри поместной Церкви были исчерпаны.

В 2022–2023 годах около дюжины священников РПЦ, как заштатных, так и лишенных сана патриархом, этим правом апелляции уже воспользовались. Сколько было отказов и на какой стадии они возникали, достоверно выяснить пока не удается.

Общий механизм выглядит так: русский священник обращается к епископу Вселенского патриархата и предоставляет ему необходимые документы. Епископ обращается к Вселенскому патриарху и получает от него одобрение, если на священника не наложены какие-либо прещения [наказания], после чего своим указом принимает священника в клир епархии.

Если же священник запрещен в служении или лишен сана, его дело должно рассматриваться на заседании синода. И тогда рассмотрение может затянуться на многие месяцы, а если за такого священника никто из епископов Вселенского патриархата не хлопочет, то и на годы (такие случаи уже есть).

Ситуация с отпускными грамотами обнажает родовой изъян канонического права и, более того, самопонимания православной Церкви прежде всего как клерикальной корпорации. Необходима серьезная реформа канонического права, которая исцелит древнюю болезнь: все каноны написаны епископами для удобства самих же епископов. А права священников, мирян и монахов как органичная часть системы прав и обязанностей в каноническом праве православной Церкви отсутствуют.

Упрощенная процедура

Судя по всему, в ряде епархий Вселенского патриархата в Западной Европе и Северной Америке возникла и новая практика — принятие священника в клир указом правящего архиерея без формального обращения к Вселенскому патриарху. Эта практика не может быть основана на упомянутых выше правилах, так как привилегия высшей церковно-судебной инстанции Восточной Церкви принадлежит исключительно Вселенскому патриарху и переходить на иного епископа не может. Значит, источником права в данном случае становится нечто иное. У меня есть три версии:

• неформальное (устное) благословение на эти действия епископ у патриарха все-таки испрашивает;
• это симметричный ответ на решение, известное из письма митрополита Антония (Севрюка), о том, что священники Вселенского патриархата, переходящие в РПЦ, могут быть приняты без отпускных грамот (копия письма у меня есть);
• это негласное признание, что РПЦ de facto дрейфует в сторону раскола, и ее священникам не требуется никаких документов от епископов-«раскольников».

Подчеркну: последнее — лишь предположение, попытка описать ситуацию не формально, а исходя из сложившихся практик, которые все более явно приобретают двойственный характер. Именно поэтому я беру слово «раскольник» в кавычки.

Можно ли всерьез говорить о расколе в православном мире? Никакого пересмотра диптихов (исторически сложившегося порядка старшинства чести патриархов) в православной Церкви не произошло. В то же время существуют как минимум три или даже четыре варианта этих диптихов: одни, например, исключают из них Православную Церковь в Америке, продолжая считать ее частью РПЦ, другие — Православную Церковь Украины, продолжая считать ее неканоничной. Но в таком бардаке можно было бы прожить еще не одно столетие.

Гораздо серьезнее выглядит односторонний разрыв евхаристического общения со Вселенским патриархатом со стороны РПЦ, который не только продолжается уже более пяти лет, но и обретает все более четкие идеологические контуры. Русская Православная Церковь балансирует на грани обвинения Вселенского патриарха в ереси.

Разрыв евхаристического общения в православной Церкви довольно регулярно используется как политический инструмент в административно-канонических спорах между различными Церквями (например, Собор Антиохийской Церкви решил разорвать евхаристическое общение с Иерусалимской Церковью из-за конфликта в Катаре). Не исключено, что в нашем случае разрыв следует воспринимать серьезно. Дело в том, что помимо отказа от сослужения со всеми, кто признал автокефалию Православной Церкви Украины, патриарх Кирилл и синод проповедуют крайне сомнительные с точки зрения православного вероучения вещи.

В частности, Кирилл прямо с амвона делает заявления, фактически оправдывая захватническую войну в Украине: «Церковь осознает, что если кто-то, движимый чувством долга, необходимостью исполнить присягу, остается верным своему призванию и погибает при исполнении воинского долга, то он, несомненно, совершает деяние, равносильное жертве. Он себя приносит в жертву за других. И потому верим, что эта жертва смывает все грехи, которые человек совершил».

Этому учению необходимо дать авторитетную богословскую оценку.

Убежать в России

У священников, желающих убежать из РПЦ, теоретически, есть еще два варианта.

Переход в неканонические юрисдикции. Есть десятки микроскопических групп, общее название которых — альтернативное православие. Значительное большинство этих групп относятся к консервативным — и даже ультраконсервативным, но в последние годы заметный рост идет у либеральных общин, например у Объединения православных общин Апостольской традиции. Всерьез антивоенные священники такой переход не рассматривают.

Создание параллельной юрисдикции Вселенского патриархата в России. Сегодня это совершенно невозможно по политическим причинам, к тому же это дело рискованное и хлопотное, да и не факт, что Вселенский патриарх захочет с этим связываться, учитывая неоднозначный опыт его вмешательства в церковную ситуацию в Украине. Однако не факт, что такая возможность не появится в будущем. Если возникнет консенсус православных Церквей о том, что РПЦ уклонилась в раскол, то теоретически решение об открытии параллельных приходов Вселенского патриархата в России возможно без одобрения со стороны РПЦ.

В этом случае можно ожидать, что значительное количество священников и приходов, по крайней мере в мегаполисах, с радостью выйдут из юрисдикции РПЦ. Даже если их будет в 10 или 50 раз больше, чем нынешних переходов из РПЦ во Вселенский патриархат, это все равно будет незначительная группа. Но здесь дело не в количестве. Если эта группа сможет пройти между Сциллой имперскости и Харибдой национализма, со временем она сможет вернуть убедительность, а возможно, и духовный авторитет русскому православию.