Правительство написало экономический прогноз, который обещает России много хорошего. Стоит ли ему верить?

Само по себе полномасштабное вторжение в Украину должно было убрать из роста ВВП 4,4 процентных пункта, даже без учета санкций, — к такому выводу пришли ученые, изучившие влияние конфликтов на экономику России. Вышло даже больше: спад в прошлом году составил 2,1% вместо предполагавшегося до войны роста на 3%, но новый прогноз Минэкономразвития преисполнен оптимизмом.

Вырастет все, что надо, причем не только в этом году, но и в следующие три — до 2026 года. ВВП в этом году прибавит 1,2%, а затем рост будет ускоряться до 3% в 2026 году. «Главным образом — за счет восстановления потребительского спроса», — пояснил министр Максим Решетников. Спрос будет расти вслед за зарплатами и доходами населения и кредитованием. Безработица не будет расти (оставаясь на историческом минимуме 3,5%), а рубль не будет падать (в среднем 78,8 рубля за доллар в 2026 году). Упадет лишь инфляция: 5,3% в этом году, а с 2024 года — 4%, как наметил Центробанк.

Эти цифры важны, потому что на их основе верстается бюджет, оцениваются его доходы и расходы. Чем сильнее вырастет экономика, тем больше соберется налогов и, значит, можно планировать больше расходов. У Минэкономразвития прогноз получился лучше всех — ему это положено «по должности». Правительство по определению должно быть оптимистом, говорил экономист Олег Вьюгин, бывший первый зампред ЦБ и замминистра финансов. Насколько оправдан такой оптимизм?

Сперва похоже на правду

Независимые эксперты тоже улучшают прогнозы на этот год. Пока максимальный (после официального, конечно) у МВФ — рост на 1%. Аналитики в мартовском опросе ЦБ повысили прогноз: в феврале они ждали в этом году спада на 1,5%, теперь — на 1,1%, на днях будут опубликованы итоги апрельского опроса, они наверняка будут еще лучше.

Пока все, что происходит с Россией, соответствует сценариям, по которым развивалась судьба экономик других стран, подпавших под международные санкции. «Мы, наверное, недоучили матчасть. Явления, которые нам казались нетипичными, например бурное укрепление рубля или ограниченный спад ВВП, по большому счету, скорее типичны для стран, против которых вводились санкции, а среди них много сырьевых экономик. Ограничить импорт санкциями удается, но сырье продолжает просачиваться на мировые рынки. Это приводит к существенному укреплению реального курса валюты и в моменте ограничивает спад ВВП», — говорила главный экономист «Ренессанс капитала» по России и СНГ Софья Донец. К тому же оказалось, что наша экономика не так уж сильно встроена в глобальную. «Когда мы год назад делали прогнозы, мы думали, что зависимость от импорта и торговли более высокая. Но, как показали исследования 2022–2023 годов, российская экономика не так активно вовлечена в международную торговлю и отношения», — отметил профессор РЭШ, руководитель Центра макроэкономических исследований «Сбера» Олег Шибанов.

Поэтому, оправившись от первого санкционного шока и получив мощный импульс от бюджета, — расходы в конце прошлого – начале этого года выросли на несколько триллионов рублей — экономика разогналась. Донец из «Ренессанс капитала» назвала прогноз Минэкономразвития инерционным: «Его оптимизм стал выглядеть как реализм». Чтобы выйти на заявленные цифры, надо просто сохранять достигнутый уровень экономической активности. В ее прогнозе на 2023 год многие параметры близки к официальным.

Делать ставку на рост экономики за счет восстановления рухнувшего в прошлом году потребления логично. Главный экономист по России Bloomberg Economics Александр Исаков обратил внимание, что в прошлом году доля оплаты труда в структуре ВВП оказалась минимальной с 1995 года — 39,6%. В 2023 году эта доля вернется к средней за последние 10 лет — около 45%, ожидает Исаков: «Еще одно основание ждать, что 2023-й станет годом потребления».

Деньги на него должны взяться из двух источников. Доходы населения вырастут, и люди потратят часть накопленных в прошлом году сбережений. Из-за эмиграции, мобилизации, перестройки экономики и демографических проблем в России кадровый кризис, так что зарплаты будут расти. Социальные выплаты в предвыборный год тоже не снизятся, так что прогноз доходов населения эксперты считают оправданным. Со второй частью сложнее. Сбережения россиян правда сильно выросли. Минэкономразвития ожидает, что норма сбережений снизится с 8,4% в прошлом году до 7% в этом. Вот только эта логика игнорирует кризис.

Дальше не похоже на правду

«Даже если деньги есть, не обязательно появится желание их тратить, — говорила Донец. — В ситуации неопределенности бизнес выбирает, инвестировать или нет, население — потреблять или нет. Потому что если над вами нависает туча черного дня, вы к нему начинаете готовиться. Эта накопленная усталость от неопределенности может привести к тому, что вместо роста в пределах 1% экономика может упасть на 1–2%».

Люди пока затаились: доля тех, кто предпочитает откладывать свободные деньги, а не тратить их на дорогие покупки, в феврале достигла 55,9% — это максимум с марта 2021 года, отмечал ЦБ. Инвестиции тоже растут за счет государства: выполнение оборонного заказа требует вложений, а еще оно финансирует инфраструктурные проекты. Побочный эффект: государству приходится много занимать, мешая бизнесу привлекать деньги, даже если он готов инвестировать — одолжить государству как-то спокойней, тем более что гособлигации сейчас приносят 10% годовых. «Финансирование дефицита на внутреннем рынке будет вытеснять частные инвестиции, особенно с учетом высокого уровня неопределенности в экономике», — писали аналитики «Эксперт РА».

Прогноз Минэкономразвития даже в этом году может реализоваться только в отсутствие новых шоков, пишут аналитики MMI. В прошлом году их было два (война и мобилизация), так что «гипотеза, что этот год мы пройдем ровно — весьма смелая». А в перспективы после 2023 года не верит почти никто.

Реалистичность прогноза касается только этого года, считает Донец. Заложенный в прогноз рост экономики на 2% и выше в 2024–2026 годах не учитывает отсутствия доступа к определенным технологиям, внешним рынкам и других проблем. Бюджетный стимул, который последние месяцы разгонял экономику, иссякает, сыграет свою роль и демография, выбытие населения — в общем, «трудно быть оптимистом».

«Прогноз скромного роста инвестиций (+0,5%) в этом году близок к нашим ожиданиям, в то время как обоснование быстрого роста инвестиций в 2024–2026 годах (с нарастанием до 4,5%) отсутствует», — пишет руководитель отдела макроэкономического анализа «Финам» Ольга Беленькая.

С ростом доходов тоже не все гладко. Сейчас они примерно такие же, как 10 лет назад, хотя ВВП рос в среднем на 1,5% в год, отмечал Шибанов: «При этом постепенно исчезает средний класс: бедность снижается, но вымываются люди со средними заработками».

«Конечно, основной вопрос, [определяющий будущее российской экономики], — это доходы от экспорта нефти и нефтепродуктов, — комментирует „Важным историям“ профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки. — А они сильно упали — на 20–30% относительно прошлого года. Минэкономразвития прогнозирует снижение нефтегазового экспорта в 2023 году на 6,7% в реальном выражении (Россия с марта сократила добычу нефти на 500 000 баррелей в сутки, плюс рухнул экспорт газа в Европу, а в прошлом году они несколько месяцев шли в полном объеме, причем по заоблачным ценам), но затем он будет восстанавливаться за счет переориентации поставок в дружественные и нейтральные страны». «Снижение доходов от экспорта — основной источник бюджетного кризиса и возможного экономического кризиса в дальнейшем», — резюмирует Ицхоки.

Постправда

«Прогноз в целом выглядит несколько оптимистичным и для текущего года, и для следующих», — говорит «Важным историям» экономист Александра Суслина. Апрельский прогноз Всемирного банка существенно ниже — спад ВВП на 0,2% в 2023 году, напоминает она. Экономист описывает ситуацию так: рост госрасходов тянет экономику вверх, а неопределенность с сырьевым экспортом и общая нестабильность — вниз. «Прогноз больше похож на целевой сценарий», — говорит Суслина. 

Так и есть: официальное название документа — «Сценарные условия функционирования экономики и основные параметры прогноза социально-экономического развития». И на длинном сроке между сценарием и прогнозом предпочтение явно отдано первому.

«Еще со времен, когда министром был [Максим] Орешкин [до 2019 года], Минэкономразвития представляет не макропрогноз в академическом смысле, а целевой сценарий — что хотело бы видеть правительство, — пишут аналитики MMI. — Очевидно, что правительство хочет видеть небольшой рост».

Такой подход приведет к тому, что бюджет потом придется пересматривать. «Использование завышенных темпов роста в бюджетных целях может приводить к завышенным ожиданиям по доходам», — отмечает Суслина. Оценить масштаб пересмотра, по ее словам, невозможно без актуальных данных об экспорте и подробной бюджетной статистики, а они закрыты. Впрочем, со времен пандемии пересматривать бюджет стало проще: правительство многое решает в рабочем порядке, так что можно не ждать пересмотра прогноза от Минэкономразвития.

Влияние санкций на экономику России будет длительным и постепенным, говорил на форуме в Давосе профессор экономики Гарвардского университета Кеннет Рогофф: «К сожалению, смена режимов происходит тяжело. Посмотрите на Северную Корею, Венесуэлу, Кубу — вот куда движется Россия. Помните об этом, несмотря на любые цифры».