Вроде бы полная ерунда: война, санкции, Европа на полном серьезе обсуждает отказ от российской нефти, а рубль крепнет. Курс доллара на Московской бирже — около 63 рублей (последний раз такое было в феврале 2020 года), евро — около 66 (а это уже вообще уровень 2017 года). Политики преподносят это как доказательство, что страна справилась с санкциями. Это, конечно, не так. Курс рубля сейчас искусственный.
Рубль напоминает героиню русской народной сказки, которой вредный царь велел явиться к нему не голой и не одетой, не конной и не пешей, не с подарком и не без подарка. Так и курс рубля: он и рыночный, и не рыночный; по нему можно купить валюту, но с ней мало что можно сделать; он один для наличной валюты и другой для безналичной.
Почему укрепляется рубль
Все просто. Курс определяется соотношением спроса и предложения: кто-то покупает валюту, кто-то продает; если покупателей больше, рубль падает, если продавцов — растет. Кто они, эти покупатели и продавцы?
Прежде всего — импортеры и экспортеры. Чтобы купить, например, iPhone или немецкий станок, их надо оплатить долларами или евро, и импортеру надо эту валюту купить. А нефтяная компания продает нефть за валюту, но добывает ее в России, где расходы у нее рублевые (налоги, зарплаты и т. д.) — поэтому она часть этой валюты продает. У России экспорт всегда был больше импорта (в прошлом году — $550 и $379 миллиардов соответственно), но рубль чаще падал, чем рос (перед дефолтом 1998 года доллар стоил 6 рублей, сейчас — в 10 раз больше).
Это из-за другой группы участников рынка, которые покупают и продают валюту не для торговли, а для того, чтобы заработать или сохранить деньги. Если иностранный инвестор хочет вложить средства в Россию, это точно будут не рубли, а валюта. Либо он даст ее компании (в долг или в капитал), а та часть переведет в рубли (как иначе в России работать?), либо сам продаст и вложит полученные рубли. Когда придет время получать доход от этих инвестиций или вернуть их, все будет наоборот: рубли инвестору не нужны, он переведет их в валюту. Здесь, кстати, неважно, что это за инвестор: «настоящий» (который вкладывается именно в бизнес) или «спекулянт» (в ценные бумаги или в другие инструменты). Россия перспективна — идет приток инвестиций, растут продажи валюты; будущее России мрачно — все наоборот: растет спрос на валюту.
Похожим образом действуют и сами россияне, и это третья важная группа продавцов и покупателей валюты. В развивающихся странах, к которым относится Россия, иностранная валюта — важный инструмент сбережений. Как для рядовых граждан, которые часть сбережений переводят в валюту, так и для состоятельных людей — мало кто из россиян, сделавших серьезные деньги, не вывел часть за границу (в валюте, разумеется).
И наконец, балансирует рынок Центробанк: когда продавцов слишком много, он может выйти на рынок и купить валюту, чтобы рубль не укрепился слишком сильно, а когда слишком много покупателей, наоборот, продать валюту из резервов (перекос в любую сторону может быть вреден для экономики).
А теперь посмотрим, что изменила война. ЦБ ушел с рынка: его резервы в долларах и евро заморожены — ни продать, ни купить. Уходя, он громко хлопнул дверью: были введены многочисленные ограничения на покупку валюты и на ее вывод из страны, что обеспечило продавцам валюты огромный перевес над покупателями.
Вот основные меры:
- 28 февраля указ президента обязал экспортеров в течение трех дней продавать 80 % валютной выручки;
- 2 марта Центробанк запретил россиянам вывозить больше $10 000 наличной валюты, зачислять валюту на свои счета в иностранных банках, переводить деньги без открытия счета через иностранные платежные системы (типа Western Union), давать в долг в валюте иностранцам (популярная схема вывода валюты), без специального разрешения покупать ценные бумаги и недвижимость у граждан и компаний из стран, которые ввели санкции против России. Иностранцам из стран, которые ввели против России санкции, запретили выводить деньги (даже на свои зарубежные счета) и переводить за рубеж больше $5000 в месяц без открытия счета;
- 3 марта брокеры по требованию ЦБ ввели драконовскую комиссию за покупку валюты на бирже. Кстати, такая покупка валюты давно не экзотика: еще в прошлом году ЦБ обнаружил, что россияне покупают на бирже больше валюты, чем в банках. В месяц это делают примерно миллион человек;
- 5 марта еще один указ президента фактически запретил российским компаниям возвращать валютные займы иностранным кредиторам. Эти деньги теперь надо переводить в рублях на специальные счета, правила для которых устанавливают ЦБ и Минфин;
- в завершение ЦБ ввел на полгода временный порядок операций с наличной валютой: с 9 марта по 9 сентября россиянам разрешается снять со счета не больше $10 000 — причем только те деньги, что уже были на счете до 9 марта (если у вас счета в нескольких банках, то в каждом можно снять по $10 000, но если несколько счетов в одном банке, то ограничение $10 000 действует для всех счетов вместе взятых). А банкам запретили продавать населению наличную валюту.
«Валюта оказалась заперта в России. Поэтому курс определяется торговыми потоками», — объясняла VPost главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. Экспорт, как уже говорилось, у нас всегда был больше импорта, а сейчас разрыв между ними велик как никогда. Из-за санкций экспорт в баррелях, кубометрах и тоннах сократился, но за счет скачка цен выручка почти не упала, а вот импорт рухнул. В этом году возможен рекордный разрыв — $145 миллиардов, говорила председатель ЦБ Эльвира Набиуллина.
Вот так и вышло, что доллар и евро в России оказались в свободном падении.
Докуда укрепится рубль
Этого не знает никто. Если ничего не менять, курс может упасть до любого уровня: и 60, и 50 рублей за доллар, и меньше. В нормальной ситуации слишком сильное укрепление рубля увеличивает спрос на валюту: импортные товары дешевеют, их больше покупают, растет импорт, население и инвесторы тоже вкладываются в подешевевшую валюту в расчете на рост. Это со временем возвращает курс к более разумному уровню. Но у нас сейчас эти механизмы не действуют.
Сбалансировать ситуацию может только откручивание гаек. Их уже немного открутили: отменена запретительная 12-процентная комиссия на покупку валюты на бирже; несырьевым экспортерам разрешили продавать валютную выручку в течение двух месяцев, а не трех дней, как было; населению — пусть и с ограничениями — разрешили покупать наличную валюту. Последняя поблажка: людям позволили переводить за границу в пять раз больше валюты, до 30 сентября это $50 000 в месяц. Пока не очень помогает.
Что еще можно было бы сделать? Самая очевидная мера — продлить до тех же 60 дней срок продажи экспортной выручки для сырьевых (читай: нефтегазовых) компаний. Но это ничего принципиально не поменяет и лишь растянет продажи во времени: доллар и евро на радостях могут даже подскочить, но затем рубль продолжит укрепляться, разве что чуть медленнее. Можно снизить норматив продажи валютной выручки, но и это не сильно поможет: и в спокойные времена экспортеры продавали большую часть выручки, ведь расходы у них в рублях. Раньше это компенсировалось зеркальными покупками валюты ЦБ для Минфина по так называемому бюджетному правилу (средства шли в Фонд национального благосостояния), но его пришлось отменить, и теперь ЦБ исходит из того, что правило вернется в 2025 году.
«В какой-то момент слишком сильный рубль станет проблемой. Прежде всего для экспортеров, чья выручка сократится в пересчете на рубли, и для федерального бюджета: он тоже верстается в рублях, а плюс-минус треть доходов — сырьевые, и они, естественно, привязаны к курсу доллара».
Что еще? Разрешить иностранцам выводить деньги невозможно ни политически (наши-то резервы заморожены), ни экономически: сначала рухнет фондовый рынок, а затем рубль. Иностранцы продадут едва ли не все ценные бумаги, что у них есть, и купят на эти деньги валюту. А у них только облигаций федерального займа на три триллиона рублей.
Центробанк, кстати, по этому поводу высказался. Для него главное — устойчивость рубля (это его основная функция по закону о ЦБ) и финансовой системы. Но под устойчивостью рубля, как не раз объясняла Набиуллина, имеется в виду не его курс к доллару или к какой-то другой валюте, а инфляция (в каком-то смысле это курс рубля к потребительской корзине). А что до остального… «Решение о смягчении мер контроля за потоками капитала принимается на основе анализа рисков для финансовой стабильности, а не динамики курса рубля», — говорится в комментарии регулятора, который так и называется: «О формировании курса рубля в новых условиях».
В какой-то момент слишком сильный рубль станет проблемой. Прежде всего для экспортеров, чья выручка сократится в пересчете на рубли, и для федерального бюджета: он тоже верстается в рублях, а плюс-минус треть доходов — сырьевые, и они, естественно, привязаны к курсу доллара. В апреле нефтегазовые доходы бюджета оказались меньше ожидаемых на 133 миллиарда рублей, сообщал Минфин. Отчасти этот недобор объясняется высоким курсом рубля.
Курс ненастоящий?
Впрочем, можно ли вообще называть это курсом? И сколько вообще теперь курсов?
Вот, например, Ассоциация трейдеров развивающихся рынков (Trade Association for the Emerging Markets, EMTA) недавно рекомендовала с 6 июня использовать для определения курса рубля данные WM/Refinitiv вместо Московской биржи. «Внутренний» и «внешний» курсы рубля стали расходиться в марте — тогда разрыв между ними составлял десятки рублей, но сейчас не превышает двух рублей. Вот здесь есть график этой разницы — с конца апреля она невелика, причем курс бывает выше как на Московской бирже, так и за рубежом.
В России есть и еще один курс рубля — к наличной валюте. Она в дефиците, ее снятие со счетов и покупка в кассах банков ограничены, а экспорт в Россию банкнот долларов и евро запрещен — санкции. Поэтому наличная валюта стоит дороже безналичной. На сколько, сказать сложно: рынок неорганизованный. Знакомый сотрудника редакции рассказал, что в апреле продавал наличную валюту по курсу на семь-восемь рублей выше биржевого. С тех пор ситуация не поменялась.
Получается, что курс «наполовину рыночный». Он по-прежнему определяется спросом и предложением — вот только они искусственно ограничены. Он сильно отличается от стоимости наличной валюты — той, что можно спрятать «под матрасом», — но эти курсы связаны. По этому курсу каждый из нас может купить доллары и евро по котировкам своего банка (через его мобильное приложение) или на бирже (через приложение брокера), но возможности дальше распоряжаться ими сильно ограничены. В общем, как в анекдоте советских времен: «Скажите, я имею право? — Имеете. — Так я могу? – Нет».
И что теперь делать?
Стоит ли покупать доллары или евро в расчете на то, что валюта России, вступившей в противостояние с половиной мира и, по официальному прогнозу, ожидающей падения экономики в районе 10 %, рано или поздно ослабнет? Теоретически ответ очевиден: конечно, да. А вот практически… Никто сейчас не знает, как будет развиваться ситуация (например, что будет с эмбарго на российскую нефть) и какие еще шаги предпримут наши власти: будут ли они постепенно отменять ограничения или, наоборот, придется вводить новые. Сможете ли вы снять купленную валюту, перевести ее в другой банк или за границу, да просто продать, если она подорожает?
«Неделю назад The Wall Street Journal, одно из авторитетнейших бизнес-изданий, опубликовало колонку с предложением ни много ни мало вывести из оборота стодолларовые банкноты — должны же россияне наконец почувствовать боль от санкций».
Еще не забылась память о «лихих 90-х», когда одним из лучших и уж точно самым популярным средством сбережений был наличный доллар. Но хрустального шара нет, и кто знает, какие сюрпризы нас ждут? На оригинальные шаги способны не только наши власти. Кто, уезжая из России в первых числах марта, мог представить себе прекращение работы Visa и Mastercard за границей? Неделю назад The Wall Street Journal, одно из авторитетнейших бизнес-изданий, опубликовало колонку с предложением ни много ни мало вывести из оборота стодолларовые банкноты — должны же россияне наконец почувствовать боль от санкций. Это всего лишь мнение эксперта, которое вряд ли осуществится (в конце концов, стодолларовые банкноты есть не только у россиян и наркобаронов), но оно показывает, в каком направлении идет работа.
Профессор Чикагского университета и Высшей школы экономики Константин Сонин советует переводить сбережения в валюту: «Покупать доллары или евро и хранить их в надежном банке, а еще лучше — в банковской ячейке, куда государству будет не так просто заглянуть. Если придется покупать валюту на черном рынке — это все равно лучше, чем хранить сбережения в рублях».
Но опять же: заглянуть в ячейку, может, и не так просто, но не невозможно (кстати, ее аренда стоит денег) — сейчас можно ждать любого подвоха. А раз так, то, возможно, стоит действовать по старому принципу «не класть все яйца в одну корзину» и разделить сбережения на части.
Рублевая заначка, на которую можно жить некоторое время (хотя бы месяц-другой). Для этого лучше всего подойдет накопительный счет, с которого можно снимать деньги без потери процентов; если у вас такого нет, то лучше открыть поскорее: ставки в рублях быстро падают.
Наличная валюта — в надежном месте. Желательно разная, хотя бы доллары и евро. Их курсы друг к другу тоже меняются: совсем недавно евро был на 10 % дороже доллара, а сейчас они почти сравнялись.
Валюта на счете тоже может пригодиться. Например, для переводов или как возможность сохранить часть сбережений в случае ограничений на наличную валюту. Но наличная валюта все же предпочтительней: положить ее на счет (и тем самым превратить в безналичную) гораздо легче, чем снять.
«Скорее всего, рубль какое-то время будет оставаться крепким, а затем ослабнет. Можно попытаться этим воспользоваться, но это рискованная игра, — говорила VPost главный экономист по России и СНГ «Ренессанс капитала» Софья Донец. — Рынок живет по правилам, которые могут меняться каждый день. И долларовые вложения могут оказаться рублевыми, а банк может конвертировать их по нерыночному курсу».