То, что война в Украине может зацепить и Приднестровье, стало ясно, как только Россия начала вторжение. Непризнанная Приднестровская Молдавская Республика (ПМР) сразу стала попадать в новости, связанные с начавшимися боевыми действиями. В феврале украинское МВД заявляло о задержании диверсантов из ПМР. В марте появлялись сообщения о том, что с территории Приднестровья обстреливают ракетами объекты в Украине.
Какие-то новости опровергались, какие-то игнорировались и потом забывались. При этом власти Приднестровья неизменно твердили: ПМР никому не угрожает, планов таких не имеет и вообще Украине не враг.
Все перечисленное хоть и тревожило, но до недавнего времени больше воспринималось как инфошум на фоне бушующего в Украине огненного шторма. Однако с конца апреля стали множиться признаки того, что приднестровский конфликт, который тщательно консервировали десятки лет, может быть громко вскрыт.
Громкий апрель
Хронология следующая. 22 апреля заместитель командующего Центральным военным округом РФ генерал-майор Рустам Миннекаев заявляет, что цель второго этапа «специальной военной операции» — контроль над Южной Украиной, то есть над всем северным Причерноморьем, и выход к Приднестровью.
Генерал стал первым российским военным и вообще официальным лицом, который, во-первых, заявил о планах Москвы, по сути, лишить Украину выхода к морю, а во-вторых, в контексте боевых действий упомянул о Приднестровье, которое Россия признает частью Молдовы. Причем последняя — нейтральная страна.
Слова генерала предсказуемо спровоцировали скандал: посла России в Кишиневе вызвали в молдавский МИД, а сглаживать ситуацию пришлось заместителю министра иностранных дел РФ Андрею Руденко. Дипломат заявил, что приднестровский конфликт следует решать мирно, политическим путем и с учетом территориальной целостности Молдовы. Тем самым он подтвердил давнюю официальную позицию Москвы по приднестровскому вопросу.
Проблема только в том, что российские дипломаты не всегда в курсе реальных планов Кремля и российских военных и, случается, узнают о них постфактум. К примеру, тот же Руденко после решения Кремля признать независимость ДНР и ЛНР говорил, что Россия их признает в границах, которые их власти контролируют на этот момент. Позже президент РФ Владимир Путин сказал, что речь идет об административных границах этих областей, а затем отдал приказ начать вторжение.
Спустя три дня после заявления Миннекаева в Приднестровье стали происходить события, каких здесь не наблюдали со времен войны 1992 года. 25 апреля трое неизвестных в масках подъехали на машине к зданию Министерства госбезопасности в центре Тирасполя, один за другим выстрелили по нему из гранатометов, сели в машину и скрылись. Никто не пострадал и никого не поймали.
В ночь на 26 апреля стало известно, что был взрыв на аэродроме в Тирасполе (якобы был атакован с дрона). Утром 26 апреля в поселке Маяк были взорваны антенны мощного передатчика. Никто не пострадал и никого не поймали.
Наконец, 27 апреля стало известно о стрельбе близ склада с боеприпасами и вооружениями близ села Колбасна у границы с Украиной. С советских времен там лежат, по разным оценкам, свыше 20 тысяч тонн боеприпасов. Никто не пострадал и никого не поймали.
Приднестровские власти заявили об украинском следе и объявили красный уровень террористической опасности, Россия выразила обеспокоенность, Украина обвинила в провокациях российские спецслужбы.
Советник главы офиса украинского президента Алексей Арестович добавил нервозности своим заявлением о том, что Вооруженные силы Украины способны легко (это «легко» он проиллюстрировал в эфире стрима «Фейгин.Live», щелкнув пальцами) взять под контроль территорию Приднестровья. Последние события в непризнанной республике Арестович назвал предвестником того, что Россия готовит Молдове большие неприятности. Но Киев готов помочь и нейтрализовать эту угрозу, если Кишинев об этом попросит.
Потом стало известно, что Украина проведет военные учения рядом с приднестровской границей — как раз неподалеку от складов в Колбасне. Учения в воюющей стране во время войны выглядят не совсем обычным упражнением. С 28 апреля разные страны одна за другой стали призывать своих граждан ни в коем случае не ездить в Приднестровье и срочно его покинуть, если они уже там. Такие рекомендации распространили Болгария, Германия, Великобритания, Израиль, Канада, США, Франция.
Наконец, 1 мая британское издание The Times со ссылкой на источники в украинской разведке написало, что у России готов план вторжения в Молдову. Десант должен высадиться на тираспольский аэродром из Крыма, а сама операция произойдет до 9 мая, при этом Кремль якобы планирует объявить о признании независимости Приднестровья. Как отмечает The Times, российские самолеты и вертолеты вряд ли смогут безопасно для себя миновать украинскую ПВО. В публикации также подчеркивается, что изданию не удалось подтвердить данные украинских военных у независимых источников.
Первая Приднестровская
Обстановка в Приднестровье не была такой напряженной с того момента, как 30 лет назад здесь закончилась война и началась миротворческая операция с участием России. К слову, во время той короткой, но кровопролитной войны украинские националисты из УНА-УНСО воевали с молдавской армией и полицией на стороне приднестровских сепаратистов.
К вооруженному противостоянию Кишинев и Тирасполь, при СССР мирно уживавшиеся внутри одной республики, шли несколько лет. Трения начались в конце 80-х, когда Советский Союз стал трещать по швам, и усиливались по мере его распада.
Во многих советских республиках тогда начало набирать силу национальное движение. И Молдова не стала исключением. Здесь стали говорить, что молдавский и румынский языки — это один язык, а также о том, что Молдове и Румынии следует воссоединиться, поскольку Бессарабия является незаконно оккупированной румынской территорией.
Такие настроения в Кишиневе вызывали недовольство Тирасполя, где преобладало русскоязычное население (русские, украинцы, болгары, гагаузы). На левом берегу Днестра — территории, занимаемой сегодняшним Приднестровьем, — были сосредоточены крупные промышленные предприятия. Масштабному кишиневскому национальному движению Тирасполь противопоставил мощное рабочее движение, координатором которого стал Объединенный совет трудовых коллективов.
Противоречия множились. Если Молдова хотела независимости от Москвы, то Приднестровье выступало за сохранение в составе СССР и даже провело свой референдум по этому поводу — формально непризнанная республика из исчезнувшего Советского Союза до сих пор не вышла.
Столкновения с применением оружия, но пока еще не полноценные боевые действия, начались как раз после того, как в сентябре 1990 года была провозглашена Приднестровская Молдавская Советская Социалистическая Республика — ПМССР. Сначала это были стычки между силовиками Молдовы и рабочими приднестровских фабрик. Потом уже между полицией Молдовы и приднестровскими милиционерами, отказавшимися подчиняться Кишиневу. Эпицентром конфликта на первом этапе стал Дубоссарский район и сам город Дубоссары.
В 1991 году Приднестровье создало собственную гвардию. Вооружались они из арсеналов российской 14-й армии, созданной еще в 1956 году. В марте 1992 года в Дубоссарах начались масштабные боевые действия с применением бронетехники и артиллерии.
В июне 1992 года Молдова решает приступить к мирному урегулированию конфликта — молдавский парламент принимает соответствующее постановление, объявлено о создании смешанной комиссии, которая займется поиском компромисса. В процесс были вовлечены не только конфликтующие стороны, но и представители России, Украины и даже Румынии.
Однако уже 19 июня в Бендерах вспыхнул бой и война разгорелась с новой силой, а молдавский президент Мирча Снегур объявил о наведении конституционного порядка.
Боевые действия завершились в июле. В какой-то момент в конфликт на стороне Приднестровья вмешалась 14-я армия, командовать которой во второй половине июня 1992 года прибыл генерал Александр Лебедь.
Комментируя ситуацию в Приднестровье, он описал ее так: «На эту благодатную землю легла тень фашизма». «Я не могу более рассматривать законно избранного президента Молдовы Снегура как президента. Да, избран законно на волне эйфории, но вместо державного руководства организовал фашистское государство и клика у него фашистская».
По приказу Лебедя по молдавским позициям стала работать армейская артиллерия, что резко изменило ситуацию на фронте. Вмешательство российской армии остановило конфликт. 21 июля 1992 года в Москве президентами России и Молдовы Борисом Ельциным и Мирчей Снегуром подписано «Соглашение о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова». Согласно ему, на Днестре была развернута миротворческая операция, в которой участвуют воинские контингенты России, Молдовы и Приднестровья.
В соглашении упоминался вопрос вывода 14-й армии с территории Молдовы. Однако за тридцать лет ситуация не изменилась. То, что когда-то было 14-й армией, трансформировалось в Оперативную группу российских войск (ОГРВ) и сократилось примерно до тысячи человек. Военнослужащие ОГРВ занимаются охраной тех самых складов в Колбасне. Процесс вывоза арсеналов и раньше был сложным — Москва и в мирное время не спешила ликвидировать склады, чтобы сохранять здесь свое военное присутствие. Когда же в 2014 году Россия и Украина стали открыто враждовать, вывоз боеприпасов, транспортировку которых невозможно осуществить в обход украинской территории, стал попросту невозможен.
Тогда же — в 2014 году — появился проект «Новороссия», который позволил бы обеспечить России выход к Приднестровью по югу Украины. Однако в Одессе и Одесской области тогда не получилось раскачать сепаратистское движение. Но в контексте нынешней войны России и Украины тема выхода к Приднестровью возникла снова. Об этом говорил не только генерал-майор Миннекаев, но также лидер ДНР Денис Пушилин и депутат Госдумы Александр Бородай, активно участвовавший в событиях в Донбассе в 2014–2015 гг. По словам последнего, российские войска должны выйти к Приднестровью.
Республика с ограниченной ответственностью
На фоне войны в Украине Приднестровье выглядит парадоксально. Хотя ПМР открыто демонстрирует свою пророссийскость, провела референдум о вхождении в состав России, а по всей республике вместе с местными флагами висят еще и российские триколоры, в Тирасполе сейчас предпочитают не выражать своего отношения к событиям по соседству. Местные власти не сделали ни одного заявления в поддержку «специальной военной операции», а местные общественники не провели ни одного пророссийского митинга.
Ответ на вопрос, почему так происходит, кроется не только в нежелании навлечь на себя гнев Украины, на всякий случай подтянувшей войска к приднестровскому участку границы с Молдовой. При всей внешней пророссийскости Приднестровье уже давно стало самостоятельной экономической единицей, по сути, эта республика — очень прагматичный бизнес-проект.
Ключевой бенефициар — общество с ограниченной ответственностью «Шериф». Компанию в начале 90-х создали Виктор Гушан и Илья Казмалы. Оба имели отношение к правоохранительным органам. Сначала фирма (в Приднестровье «Шериф» так и называют — фирма, с ударением на «а») занималась торговлей. Основной упор был сделан на спирт и сигареты, которые завозились в республику с территории Украины и потом отсюда расходились в виде контрабанды по всему бывшему СССР и восточной Европе.
Потом номенклатура товаров расширилась, но схема оставалась той же. Товар приходил в порт Одессы или Ильичёвска (сотня километров от Тирасполя), но не растаможивался в Украине, а оформлялся как транзитный и уходил в Приднестровье (иногда уходил не сам товар, а только папка с документами на него). Это позволяло избегать неприятных пошлин. После этого контрабандой или официально, по налоговым ставкам зоны свободной торговли СНГ (Молдова — член СНГ, а Приднестровье признанная всеми в мире часть Молдовы), товары расходились куда угодно. Этот специфический торговый режим невозможно было обеспечить без вовлечения украинских властей. Поэтому можно сказать, что Украина внесла свою лепту в становление ПМР.
«Шериф» рос и развивался. Сегодня это гигантский холдинг, контролирующий десятки крупных предприятий. Компания непубличная и оценить ее обороты, прибыль, активы и прочие показатели невозможно. Но очевидно, что холдинг не убыточный. Подконтрольные ему предприятия прибыльные благодаря бесплатному российскому газу и вырабатываемой из него электроэнергии. Газ бесплатный условно — население Приднестровья за него платит, деньги идут в бюджет непризнанной республики. Россия не получает за эти поставки ничего. «Газпром» лишь ведет учет поставок и записывает на Молдову долг, который по состоянию на сентябрь прошлого года составлял $7 млрд.
Дешевые, точнее бесплатные, энергоносители позволяют приднестровским предприятиям быть конкурентоспособными — 69 % экспорта ПМР уходит в Европу. «Шерифу» в таком климате настолько комфортно, что он может себе позволить развивать довольно экзотические виды бизнеса. К примеру, на окраине Тирасполя был построен гигантский современный комплекс «Акватир», где разводят осетров и производят черную икру (проектная мощность предприятия — пять тонн икры в год).
Если раньше «Шерифу» приходилось договариваться с властями ПМР о комфортных условиях для своего бизнеса, то с 2016 года компания сама стала властью. Нынешний президент Приднестровья Вадим Красносельский, впервые победивший шесть лет назад на президентских выборах и переизбравшийся снова в прошлом году, — ставленник холдинга. Он полностью ему подконтролен и подотчетен. Приднестровский парламент — Верховный Совет — также контролируется «Шерифом» через партию «Обновление». Политическая система в Приднестровье довольно жесткая. Независимых СМИ здесь нет, без аккредитации работать нельзя, на оппозиционеров легко заводят уголовные дела, снимают с выборов неудобных кандидатов, не позволяют проводить несанкционированные акции. По степени жесткости режима это еще не Беларусь, но уже не Молдова или Украина.
Украина, кстати, для бизнеса холдинга очень важна — и как рынок сбыта, и как важное звено в логистической цепочке. После начала войны Украина закрыла границу с Приднестровьем, и ПМР не по своей воле впервые за 30 лет своего существования попала под некомфортную для себя зависимость от Кишинева: все товары в непризнанную республику можно завозить и вывозить только через территорию Молдовы. Поэтому в конфликте с Киевом, особенно вооруженном, Тирасполь, помимо несопоставимости военных потенциалов, совсем незаинтересован в том числе по экономическим причинам.
Странная страна
При том что власти Приднестровья всегда подчеркивали свою ориентацию на Москву (во время войны в меньшей степени), нельзя сказать, что «Шериф» и здешние элиты в самом деле хотели бы стать частью России. Такое развитие событий лишило бы ПМР преимуществ нынешнего статус-кво — энергетического офшора с особым бизнес-климатом для избранных.
Это положение вещей, надо сказать, выгодно не только Тирасполю, но и всем, кто ведет с ним дела в Украине, Молдове и России. Несколько лет назад сообщалось, что сын бывшего генпрокурора России Игорь Чайка планирует открыть в Приднестровье майнинговые фермы. И энергозатратный майнинг в ПМР действительно начался.
Приднестровье уже много лет пример того, что неурегулированный конфликт и статус непризнанной республики при отсутствии боевых действий — вполне благоприятная среда для бизнеса. Население республики (по данным переписи 2015 года, в ПМР проживают 475 тыс. человек) к этому тоже приспособилось. Чтобы обеспечить себе свободу передвижения, люди вдобавок к приднестровскому паспорту, с которым никуда поехать невозможно, получают украинские, российские, молдавские, румынские и болгарские паспорта. Нередко один и тот же человек владеет двумя-тремя гражданствами, а то и всей перечисленной коллекцией. Когда в Украине началась война, резко выросло число обращений приднестровцев за гражданством Молдовы, у которой безвизовый режим с Евросоюзом.
В целом отношения Кишинева и Тирасполя — отдельный кейс. На первый взгляд, между ними конфликт и неразрешимые противоречия. Молдова хочет в ЕС, а ПМР — в Россию. Кишинев говорит о территориальной целостности, а Тирасполь настаивает на окончательном разводе и сосуществовании с Молдовой в качестве двух независимых государств.
При этом оба берега Днестра прочно связаны друг с другом и, по сути, являются странной формой общего государства без дефиниции. Это не федерация и не конфедерация, а некое гибридное образование. Да, между сторонами проведена полноценная граница — Тирасполь выставил вдоль всего Днестра таможенные и пограничные посты. И в то же время Приднестровье пользуется торговыми преимуществами, закрепленными в соглашении с ЕС о создании зоны углубленной, всеобъемлющей, свободной торговли, которое подписали Кишинев и Брюссель.
Жители ПМР свободно ездят в Кишинев учиться и лечиться, голосуют на президентских и парламентских выборах в Молдове, летают из кишиневского аэропорта. Жители Молдовы (правда, не все, в ПМР есть черные списки кишиневских чиновников) тоже могут свободно посещать Приднестровье. Тираспольский футбольный клуб «Шериф», принадлежащий одноименному холдингу, играет в чемпионате Молдовы, а в еврокубках выступает под молдавским флагом.
Можно сказать, что за годы неурегулированности приднестровского конфликта между Кишиневом и Тирасполем устоялись отношения, в рамках которых они нередко договариваются по спорным вопросам. Особенно если это экономические вопросы или темы, связанные с бизнесом.
С политическим решением сложнее. Предметные переговоры о предоставлении Приднестровью особого статуса в составе Молдовы не ведутся много лет. В последний раз эта тема всерьез звучала 19 лет назад, когда Дмитрий Козак, как и сейчас, занимавший в то время пост замглавы администрации президента, вместе с Кишиневом и Тирасполем работал над планом урегулирования конфликта. Документ, известный как «Меморандум Козака», был готов к ноябрю 2003 года. Он предполагал, что Молдова станет федерацией, субъектами которой будут Приднестровье и автономно-территориальное образование Гагаузия, федерация должна стать нейтральным демилитаризованным государством, где молдавский и русский языки будут государственными. При этом до 2020 года в республике должно было сохраниться военно-гарантийное присутствие России.
Подписать меморандум планировалось в присутствии Владимира Путина, который для этого собирался вылететь в Кишинев. Президентская передовая группа уже находилась в молдавской столице, когда стало известно, что президент Молдовы Владимир Воронин, сам обратившийся к Путину за помощью в урегулировании конфликта, в последний момент — в ночь перед подписанием — отказался ставить подпись под документом. Скандал был громкий, визит Путина отменили, а отношения Кишинева и Москвы были надолго испорчены.
С тех пор в Молдове у многих аллергия на слово «федерация». Но причина тупика в урегулировании не только в этом. Молдавские политические силы, которые ориентированы на Запад, а также поддерживающая их часть общества, видят в воссоединении с Приднестровьем опасность того, что после этого во всей стране надолго установится пророссийская власть. В небольшой Молдове, население которой уже менее трех миллионов человек, несколько сотен тысяч пророссийских избирателей (а большинство приднестровцев именно такие) могут изменить электоральный баланс. Поэтому нынешнее проевропейское руководство Молдовы заинтересовано в том, чтобы всё оставалось как есть. Побочным эффектом неурегулированности конфликта является то, что нерешенная проблема осложняет евроинтеграцию Молдовы. Это на руку уже России.
Возможные сценарии
Уверенно сейчас можно сказать одно. Война серьезно изменила ситуацию во всем регионе и в Приднестровье в частности. В начале апреля Евросоюз направил Молдове, Украине и Грузии анкеты, заполнение которых должно показать готовность этого трио к вступлению в ЕС. Заполненные документы уже переданы Брюсселю, и теперь от него ожидается решение о том, насколько эти государства соответствуют европейским стандартам.
Наличие во всех трех странах неурегулированных конфликтов, безусловно, проблема, но с учетом войны в Украине сложно сказать, каким будет финальный вердикт ЕС. Пока очевидно, что война не помешала предоставлению этим странам анкет, а значит, лишь ускорила евроинтеграционные процессы.
Это один срез. Другой, собственно приднестровский, состоит в том, что, в зависимости от положения дел на фронте, вырисовываются разные сценарии развития ситуации. Один, о котором прямо заявила Украина устами Алексея Арестовича, состоит в лишении России контроля над ПМР. Это не может произойти не военным путем, о чем Арестович говорил прямо. В случае успеха Киев сможет заявить о важной военной победе над Москвой на Днестре. Таким действиям противится Кишинев, не желающий быть втянутым в российско-украинскую войну.
Другой сценарий возможен, если допустить, что Россия берет под контроль украинское Причерноморье. В этом случае Москва получает упомянутый выход к ПМР и дальше неизбежно возникает развилка: присоединить Приднестровье к условной Одесской народной республике или, пользуясь новой военной и геополитической реальностью в регионе, поставить Кишинев перед фактом и потребовать принять ПМР в состав Молдовы на своих условиях.
У последнего есть преимущества для России. Появляется возможность получить контроль над всей Молдовой через смену власти в Кишиневе с проевропейской на пророссийскую со всеми вытекающими для евроинтеграции последствиями. Впрочем, рассуждать о таком повороте пока преждевременно: российская армия за два месяца боев не смогла завоевать весь Донбасс, а на юге пока не продвинулась дальше Мелитополя. Поэтому пока приднестровский сюжет — история с открытым финалом.