С начала полномасштабного вторжения почти 174 семьи судились между собой из-за посмертных выплат участникам войны в Украины, подсчитала «Вёрстка».
По данным издания, 69% исков подали матери против биологических отцов своих сыновей. Они доказывают в судах, что воспитывали сыновей в одиночку и не получали алиментов.
«На опознание сына в ростовский госпиталь ответчик не поехал, участия в его похоронах не принимал. Красильникова И. С. связывает это с отсутствием у ответчика родительских чувств к сыну, а также с тем, что он не знал, как выглядит его сын», — говорится в материалах одного из исков.
Также иски подают отцы-одиночки против биологических матерей, биологические отцы против отчимов, бабушки и дедушки против родителей. В некоторых случаях участники судебных процессов запрашивают тесты на отцовство.
Ответчики защищаются, доказывают наличие «тесной эмоциональной связи между членами семьи». В качестве доказательств используют переписки в мессенджерах, справки из школ и детских садов, свидетельства одноклассников погибших, соседей и коллег.
«Вместе они делали баскетбольное кольцо, теннисный стол, скворечник. Когда сын бывал у него, то ухаживал за кроликами. В период с 3‑х летнего возраста сына до 11 лет он давал сыну деньги, но просил не говорить об этом матери, т. к. знал, что она будет ругаться», — говорится в материалах дела из Алтайского края.
Как отмечает «Вёрстка», сотни семей не доходят до судов, но консультируются с правозащитниками и отправляют анонимные вопросы в тематические чаты.
Сейчас посмертная выплата за гибель на войне в Украине составляет около 13 млн рублей. Эта сумма складывается из единовременного пособия в 5,2 млн рублей, президентской выплаты в 5 млн рублей, а также страховой выплаты от компании «СОГАЗ» в 3,4 млн рублей. Также положены региональные выплаты, которые по стране различаются.
The Bell писал, что выплаты за гибель на войне в Украине — ниже любых экономических оценок среднестатистической стоимости жизни россиянина (ССЖ). Этот показатель отражает, во сколько власти оценивают снижение риска смертности, то есть насколько власти готовы инвестировать в увеличение продолжительности жизни и повышение безопасности.
Американский эксперт по теме ССЖ оценивал стоимость жизни россиянина в 1,97 млн долларов (около 175 млн рублей), а российский географ Борис Прохоров, который использовал другой подход для оценки, получил цифру в 73,5 млн рублей.
Как отметил автор исследования для The Bell, экономический журналист Денис Касянчук, это значит, что гробовая выплата обходится государству гораздо дешевле, чем теоретическое сохранение этой жизни.