За год войны не менее 915 мирных украинцев были захвачены российскими военными и силовиками. Большая часть из них до сих пор в плену. Об этом сообщает «Вёрстка» со ссылкой на руководительницу Центра гражданских свобод Украины Александру Матвийчук.
«Среди этих удерживаемых 118 женщин и 797 мужчин, — сообщает Александра Матвийчук. — Из них 306 человек освобождены, а 594 все еще удерживаются. Говоря о региональной разбивке, обращения зафиксированы из Днепропетровской, Донецкой, Запорожской, Киевской, Луганской, Николаевской, Одесской, Сумской, Харьковской, Херсонской, Черниговской областей и Крыма».
Несмотря на то, что международное законодательство запрещает сторонам – участникам военного конфликта брать в плен мирных жителей, захват гражданских заложников стал характерным для вторжения России в Украину, отмечают правозащитники. Пленными становятся как студенты или пожилые люди, никогда не служившие в армии, так и бывшие военные. Поводом становятся любые подозрения в связях с ВСУ или лояльном отношении к украинской власти. Держат людей, как правило, в колониях или в следственных изоляторах.
Тех, кто оказался в плену, юристы делят на несколько категорий:
- Задержанные «за противодействие СВО»
«Это новый статус, который, с одной стороны, не предусмотрен законом, но, с другой стороны, сейчас он постоянно упоминается в документах Министерства обороны, когда мы видим переписку по этим делам», — пояснил изданию российский правозащитник Роман Киселёв. Он отметил, что ту же формулировку вменяют украинским военнослужащим.
Так, в начале апреля задержали 24-летнего мариупольца Ивана Гончара на КПП Весело-Вознесенка в Ростовской области. По словам его матери, его держали на «допросе» в здании КПП четыре дня, а на пятый сообщили, что его там нет. В полиции заявление о пропавшем не приняли: «Сказали: „Вы что, собираетесь писать заявление против пограничников? А мы что, будем расследовать это?“» Только в ноябре Валентина получила ответ на свое обращение в Минобороны о том, что сын «задержан за противодействие специальной военной операции», находится на территории России и его состояние удовлетворительное. Ведомство причислило Ивана к «украинским военнослужащим», хотя он не служил в армии и не работал с военными — у него был свой магазин брендовой одежды.
- Обвиняемые по УК
По словам адвоката Романа Киселёва, все задержанные таким образом фактически оказываются в правовом вакууме: о них невозможно узнать практически ничего, а местные названные власти тяжело идут на контакт с правозащитниками.
Среди таких задержанных 19-летний житель Херсонской области Матвей. Его арестовали летом 2022 года, когда его город был в оккупации. Родственники выяснили, что его подозревают в госизмене, а затем статью переквалифицировали на шпионаж. В октябре, спустя полгода после задержания, правозащитники узнали, что Матвею вменили «обоснованные подозрения» в убийстве — статью переквалифицировали в третий раз. В адвокате ему отказали.
- Бывшие военнослужащие
Поводом для задержания становился прошлый опыт службы в армии или имевшийся когда-то контракт с ВСУ. Это незаконно согласно четвертой Женевской конвенции.
Одним из таких заложников стал 30-летний Дмитрий Лисовец. Он закончил службу в ВСУ весной 2021 года, перед началом войны устроился в компанию по фасовке удобрений, а в марте, когда в городе уже не было электричества и тепла, заболел. Его задержали во время так называемой «фильтрации», когда он бежал из Мариуполя, чтобы получить медицинскую помощь.
Первые два месяца он провел в СИЗО-2 в Таганроге, где его избивали. В июне против него возбудили дело по статье о незаконном вооруженном формировании, в деятельности экстремистской организации и прохождении обучения для осуществления террористической деятельности и перевели в СИЗО-4 в том же городе. Ему грозит пожизненное лишение свободы.
- Официальные пленные
В отдельных случаях силовики прекращают уголовное преследование и признают гражданское лицо военнопленным, чаще всего — на территории Донецкой области, сообщил изданию Киселёв. При этом не все пленные в «ДНР» известны властям России.
В регионе есть свои нормативные акты, принятые в отношении пленных, в частности постановление так называемого Комитета государственной обороны о пленных. В одном из писем от местных силовиков говорилось, что статус присваивается как военнослужащим, так и гражданским — по аналогии с «противодействием СВО», и дается на 10 лет.
В такой ситуации 21-летний уроженец Мариуполя Олег, которого задержали в конце апреля на одном из КПП. Родственникам сообщили, что его обвинили в совершении теракта группой лиц по предварительному сговору. В июне обвинения сняли, но оставили Олега под стражей — уже в статусе пленного. При этом Минобороны России отрицает, что его задерживали, поэтому его невозможно включить в список на обмен.
- Пропавшие
Речь о случаях, когда российские военные задержали человека при свидетелях, увезли на территорию России, но при этом ни один орган власти не подтвердил, что этот человек был задержан или арестован.
Как говорят правозащитники, на оккупированных территориях Украины активно развивается система секретных тюрем. Их обнаруживают в квартирах, в подвалах, в отделениях полиции, после того как территорию удаётся освободить от оккупации.
- В первые полгода войны правозащитникам удавалось чаще добиться освобождения пленных мирных жителей. В частности, получилось освободить 31 волонтера из колонии в Еленовке Донецкой области и 180 жителей села Казацкое, удерживаемых на территории местной школы.
Юристы ссылались на международные нормы, которые запрещают брать гражданских в заложники, указывали на неправомерность задержания без протокола, возбужденного дела и решения суда; говорили о несоблюдении права на свободу и личную неприкосновенность; а также о фактическом нарушении двух уголовных статей при удержании гражданских заложников — о похищении и незаконном лишении свободы. «На тот момент эти меры сработали. Мы имели дело с сепаратистскими образованиями и обращались непосредственно к администрации колонии и к администрации оккупированного села. Сейчас мы имеем дело с другой ситуацией. Туда приходит российская администрация и это, скорее, ухудшает положение в контексте того, что гражданские лица, они заложники обстоятельств», — пояснили правозащитники.
- Практика взятия в плен мирных жителей вовсе не нова для российской армии. По словам члена Совета Центра защиты прав человека (ЦЗПЧ) «Мемориал» Владимира Малыхина, в ходе и Первой, и Второй чеченских войн российские силовые структуры могли задержать любого, сочтя его «подозрительным» и состоящим в связях с боевиками. Тогда же была создана система фильтрационных пунктов и незаконных мест лишения свободы. По словам председателя Совета ЦЗПЧ «Мемориал» Александра Черкасова, там нередко применялись пытки, причем не только для «выбивания» нужных показаний, — «это способ с помощью страха удерживать контроль и преодолевать даже ненасильственное сопротивление оккупированного местного населения».
По данным «Мемориала», число исчезнувших в Чечне с 1999 по 2009 год оценивается от трех до пяти тысяч человек. Их статус неизвестен.