Американское издание The Washington Post выпустило материал о том, как российские власти забирают детей с оккупированных территорий Украины. В тексте есть три истории, как украинцам удалось вернуть детей.
«Мама, вы отойдите. Мы забираем вашего сына в больницу»
12-летнего Александра с его матерью Снежаной разлучили российские военные. 24 марта в Мариуполе он получил травму глаза в результате обстрела. Мать отвела его в больницу, а вскоре ее с сыном задержали российские военные. Они отправили Александра в больницу в Донецк. О его матери с тех пор ничего не известно.
Из Донецка мальчика забрала его бабушка Людмила, которая живет в городе Ичне Черниговской области. Александру удалось позвонить ей из Донецка, одолжив телефон. Номер бабушки он помнил наизусть.
Людмила пересказала журналистам рассказ Александра о том, как его разлучили с матерью: «Русские сказали: „Мама, вы отойдите. Мы забираем вашего сына в больницу“. Саша начал плакать и сказал: „Нет, пожалуйста, я хочу остаться с мамой, как я ее потом найду?“»
По словам Людмилы, люди в Донецке, с которыми она разговаривала по телефону, пытались убедить ее не забирать Александра. Они говорили, что ребенка отправят в российский детский дом или приемную семью, и предупреждали, что, чтобы забрать его, понадобится оформить много бумаг. Людмила сказала, что все равно приедет.
Она добиралась до Донецка через Польшу, Литву, Латвию и Россию. По словам Людмилы, местные чиновники убеждали ее остаться в Донецке и, чтобы уехать, ей пришлось «немного соврать». Людмила рассказывает, что в Донецке украинских детей заставляли говорить по-русски. «Они рассказывали ему [Александру] про Россию и Украину, говорили, что Украина — это плохо, а украинцы злые», — рассказала женщина.
«Вы поедете в Россию и станете русскими»
Ольге и Денису Лопаткиным, которые до начала войны жили в Угледаре Донецкой области, также пришлось забирать своих детей из Донецка. Всего у пары девять детей, в марте шесть из них в возрасте от 7 до 17 лет были в санатории в Мариуполе и оказались на оккупированной Россией территории. Оттуда их отправили в донецкую больницу.
Лопаткины с тремя другими детьми уехали во Францию и оттуда связались с чиновниками в Донецке. Они предоставили им необходимые документы и попросили разрешить детям выехать к своим родителям. Сначала им отказали, сказав, что детей усыновят российские семьи.
«Это был киднеппинг, — говорит Лопаткина. — Хуже всего то, что они говорили нашим детям: „Забудьте о своих родителях, всё. Вы поедете в Россию и станете русскими. <...> Ваши родители бросили вас. Вы им не нужны“».
Женщина рассказывает, что чиновники пытались убедить старшего из шести оказавшихся в Донецке детей, 17-летнего Тимофея, отправиться в Россию вместе с остальными детьми, обещая, что он станет богатым и у него будет прекрасная жизнь. Тимофей отказался. Через некоторое время Лопаткиной удалось организовать отъезд своих детей во Францию. Как она это сделала, не уточняется.
Вместе с детьми Лопаткиных из мариупольского санатория в Донецк вывезли еще 11 детей. Что с ними стало, неизвестно.
Детский дом в Беларуси
В третьей истории, которую рассказали журналисты The Washington Post, меньше всего подробностей.
Двух сыновей Ларисы Ягодинской задержали российские военные. Она рассказывает, что их избивали и пытали. Потом младшего сына, 17-летнего Владислава, отправили в детский дом в Беларусь. Старший сын, предположительно, находится в российской тюрьме.
Ягодинской с помощью украинских пограничников удалось добраться до границы с Беларусью. По ее словам, они шли через минное поле. Женщина убедила белорусских чиновников доставить Владислава на границу, там Ягодинская забрала его.
- 9 декабря уполномоченная президента Украины по правам ребенка и детской реабилитации Дарья Герасимчук заявила, что украинской стороне известно о 13 тысячах детей, вывезенных россиянами. По ее словам, это не окончательная цифра: «Нам еще предстоит узнать как минимум о десятках тысяч украинских детей, которых украла российская власть».
- Исполнительный директор украинского Центра гражданских свобод Александра Романцова заявила The Washington Post, что депортация детей — это «один из способов, с помощью которых Россия пытается разрушить украинскую идентичность». По ее словам, в российских приемных семьях от украинских детей скрывают правду и не дают им возможность поддерживать связь с Украиной.