Илью Яшина посадили на восемь с половиной лет. Быть оппозиционным политиком в России = сесть в тюрьму?
Не совсем, считает политолог Аббас Галлямов
Что случилось
Оппозиционный политик Илья Яшин получил 8 лет и 6 месяцев колонии. Это самое строгое наказание среди всех дел о распространении «фейков о российской армии» с начала войны. До этого самый большой срок был у депутата Мосгордумы Алексея Горинова — семь лет.
Поводом для возбуждения дела стал Youtube-стрим Яшина, во время которого он говорил об убийствах мирных жителей в Буче. В эфире политик показывал отрывок из сюжета «Би-би-си», в котором показаны лежащие на улицах тела с завязанными за спиной руками и говорится о том, что безоружных людей во время оккупации убивали российские военные. Также он привел версию российской пропаганды, которая называет убийства в Буче «постановкой».
Позиция обвинения сводилась к тому, что сообщения Яшина противоречат заявлениям Минобороны, а значит — это «фейки».
Во время оглашения приговора судья Мещанского суда Оксана Горюнова процитировала большой отрывок из части стрима о Буче, а также добавила, что «Илья Яшин испытывает ненависть к российским государственным институтам». Такой вывод она сделала на основе «материалов изданий РБК и „Свободная пресса“».
После приговора в телеграм-канале Ильи Яшина появилось сообщение, в котором он называл символом судебного процесса «трясущиеся руки гособвинителя»: «Он очень старался звучать грозно и подражать сталинским прокурорам, но раз за разом вызывал смех зала и выглядел карикатурой». Этим приговором власть лишь показала свою слабость, говорит Яшин: «Перемены не за горами, и скоро нам с вами предстоит большая работа по восстановлению справедливости и гуманизма в своей стране».
В своем последнем слове 5 декабря Яшин сказал, что не признает вину и не будет молчать. «Меня изолируют от общества, потому что хотят, чтобы я молчал, — произнес Яшин. — Обещаю, пока я жив, я никогда с этим не смирюсь. Моя миссия — говорить правду. Я не откажусь от правды и за решеткой. Ведь, цитируя классика [Горького]: „Ложь — религия рабов“».
«Мне физически больно от того, сколько людей погибло на этой войне, сколько судеб искалечено, — продолжил политик. — Клянусь, я ни о чем не жалею. Я мог убежать, я мог замолчать. Но я делал то, что должен делать. Лучше провести десять лет за решеткой, оставаясь честным человеком, чем молча сгорать от стыда от того, что творится от твоего имени. Это приговор той части нашего общества, которое хочет жить мирно и цивилизованно».
Обращаясь к Путину, он отметил, что он ведет войну не только с украинцами, но и со своими соотечественниками: «Вы отправляете в пекло сотни тысяч россиян. Для вас это просто цифры в столбиках, а для множества семей это невыносимая боль утраты мужей, отцов, сыновей. Сотни тысяч наших сограждан покинули родину, потому что не хотят убивать и быть убитыми. Люди бегут от вас. <...> Я призываю вас, Владимир Владимирович, немедленно остановить это».
«Сроки постоянно растут. „Двушечка“ Pussy Riot десятилетней давности сегодня выглядит шуткой, — написал правозащитник Павел Чиков. — 22 года Сафронову, 18 и 19 лет братьям Магомедовым, запрошенное ПЛС [пожизненное лишение свободы] для Арашуковых. Даже 8–9 лет <...> Белыху (помните такого либерального губернатора, он шесть лет за решеткой и ждет второй приговор) — уже пройденный этап. При этом дел меньше становиться не будет. Уже очевидно, что 2022-й побьет рекорд по числу обвиняемых в госизмене. Надо исходить из того, что эти люди не выйдут на свободу при этой власти».
Политолог Аббас Галямов считает, что дело Яшина может по-разному воздействовать на российское общество. «С одной стороны, его посадка кого-то напугает и деморализует, покажет, что бесполезно бороться. Но кого-то наоборот разозлит и в очередной раз продемонстрирует, что система окончательно озверела и рассчитывать на ее изменение не приходится — а значит, эту систему надо свергать, — говорит эксперт. — Такие вещи ведут к радикализации, как показывают события в Иране. За последние пять лет там окончательно уничтожили лагерь реформаторов, закатали в асфальт. Борьба между реформаторами и консерваторами исчезла из политики почти полностью. Но в итоге протест стал более радикальным. Уже пятьсот человек убили, а люди продолжают выходить и выходят с более радикальными лозунгами».
Оппозиция в России и за границей
В России на свободе практически не осталось известных оппозиционных политиков. Алексею Навальному увеличили срок с 2 до 9 лет колонии строго режима по делу о «мошенничестве и оскорблении суда». Продлен арест Владимиру Кара-Мурзе, которого тоже судят за «фейки». Против бывшего мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана возбуждено уголовное дело о «дискредитации» российской армии. Бывший руководитель «Открытой России» Андрей Пивоваров отбывает четырехлетний срок по делу о руководстве «нежелательной» организацией.
Из тех, кто открыто противостоит режиму, в России остались единицы, говорит политолог Аббас Галлямов. «Оппозиционный политик может находиться в России и быть на свободе, как, например, Юлия Галямина, — рассуждает эксперт. — Она не сидит и при этом борется. Да, видно, что она осторожна в своих высказываниях, но тем не менее она противостоит происходящему. Она предпринимает шаги, которые как минимум не укрепляют позиции режима. Конечно, она менее известна, чем Яшин. Ее риторика менее жесткая, поэтому она раздражает власти меньше. Пока Галямина на свободе, можно говорить о том, что оппозиционная политика в России возможна. Если и ее посадят, наверное, я уже скажу, что невозможна».
При этом, по его мнению, эмигрировавшие оппозиционеры могут продолжать эффективно бороться: «В России подавляющая масса людей прекрасно понимает, что они уехали не от хорошей жизни, а чтобы иметь возможность продолжать борьбу».
Кто придет к власти — условный уехавший Гудков или сидевший Навальный — мы узнаем только задним числом, когда режим падет
«Наиболее значимые представители российской оппозиции за границей сейчас — соратники Навального, Гудков и Ходорковский, — продолжает Галлямов. — Когда люди освещают реальные политические процессы, формулируют свое отношение к происходящему, общаются на равных, а не пытаются учить людей жизни свысока и демонстрировать, что они лучше оставшихся, они не вызывают раздражения. Раздражение вызывают люди типа Каспарова, которые белое пальто пытаются носить. Раздражают люди, которые, уехав, пытаются заниматься не политикой, а морализаторством».
При этом как у эмигрировавших, так и у оставшихся политиков равные шансы прийти к власти после падения режима, полагает Галлямов: «Кто придет к власти — условный уехавший Гудков или сидевший Навальный — мы узнаем только задним числом, когда режим падет. История знает разные примеры: Нельсон Манделла вышел после 27 лет тюрьмы и стал президентом ЮАР, аятолла Хомейни пришел к власти в Иране из-за границы.
В России большевики после десяти лет в эмиграции захватили власть. После этого говорить, что эмигранты выпадают из политики, просто смешно. Да и Советский союз пал в значительной степени благодаря критике из-за рубежа. Наша история свидетельствует, что уехавшие — это совсем не потерянные для политического процесса люди».