Что случилось
Российская армия вторую неделю наносит удары по объектам энергетической инфраструктуры Украины. Десятки российских ракет и иранских дронов-камикадзе разрушают электростанции и подстанции. Десятки тысяч украинцев периодически остаются без электричества, отопления и горячей воды.
18 октября из-за атак в Киеве серьезно пострадали два объекта инфраструктуры, погибли три сотрудника коммунальных служб, рассказал мэр города Виталий Кличко. Не менее 83 тысяч семей на несколько часов остались без света в Троещине, крупнейшем жилом массиве столицы.
На данный момент подачу электричества возобновили, но на полное восстановление объектов могут уйти месяцы. «Укрэнерго» просит украинцев экономить электроэнергию и готовиться к сложному отопительному сезону из-за вероятных новых атак России.
Президент Украины Владимир Зеленский заявил, что с 10 октября Россия разрушила 30 % украинских электростанций. «Пространства для переговоров с путинским режимом не осталось», — сказал президент.
Зачем Россия бомбит инфраструктуру
«Кремль по-прежнему упорно думает, что сможет запугать украинское население и заставить его сдаться», — считает Мейсон Кларк, старший аналитик Института изучения войны.
Того же мнения придерживается военный эксперт Павел Лузин: «Удары по энергетической инфраструктуре сложно назвать военной стратегией, потому что никаких военных целей здесь не достигается. Это террор. Террор ставит целью сломить готовность общества к дальнейшему сопротивлению, чтобы Украина пошла на заключение какого-то перемирия, хотя бы на прекращение огня. Потому что российская армия находится сейчас в тяжелейшей ситуации, в которой она никогда не была в современной истории. Поэтому Россия рассчитывает на психологический надлом в украинском обществе. То, что Россия ошибается — очевидный факт. Но для российской власти он не очевиден, потому что у нее нарушена система обратной связи».
Россия занимается терроризмом, потому что не может достичь политических целей военными средствами, заключает Лузин.
«Ничего страшного еще не произошло»
Согласно данным Международного энергетического агентства, российские удары по украинской энергетической инфраструктуре за последнюю неделю не приводили к отключению электроэнергии на длительный период. Подачу удается восстановить за несколько часов. Около 60 % электроэнергии в Украине генерируют атомные электростанции (АЭС). Остальное — тепловые электростанции (ТЭС), тепловые электроцентрали (ТЭЦ), гидроэлектростанции (ГЭС). От российских ударов сейчас страдают ТЭС и ТЭЦ. И цифра в 30 % поврежденных электростанций, которую назвал Зеленский, не говорит о катастрофических разрушениях энергосистемы, объясняет эксперт по энергетике, соучредитель украинского Фонда энергетических стратегий Юрий Корольчук.
«Скорее всего, Зеленский сейчас называет цифру установленных мощностей, — полагает эксперт. — Что такое установленные мощности? У объекта [генерации электроэнергии] есть несколько блоков. Вот взять, например, Ладыжинскую ТЭС (Винницкая область) и Бурштынскую ТЭС (Ивано-Франковская область), очень важные для энергосети. У них на двоих мощность где-то 4000 мегаватт — это как одна атомная электростанция с четырьмя блоками. Это большой объем. Но на самом деле последние лет 15–20 эти станции работали в лучшем случае на 50 % своих мощностей, а то и меньше, потому что не было потребителя. Они строились в Советском Союзе. Тогда были сахарные заводы, цементные и нефтеперерабатывающие заводы тоже больше [электроэнергии] потребляли. Сейчас потребителей меньше, и поэтому ТЭС работали в два раза меньше [своих возможностей].
Поэтому, когда говорят, что 30 % разрушено — в принципе, эта цифра может соответствовать действительности, если взять за основу установленные мощности. Не все они используются. Те блоки, которые действительно были в работе, пострадали от ударов где-то на 10 %».
По словам Корольчука, удары наносятся по тем частям ТЭЦ или ТЭС, которые можно оперативно вернуть к работе. Тем не менее полноценный ремонт займет месяцы, за это время отключения электричества неизбежны.
«Ты в оперативном режиме можешь восстановить этот объект. То есть он включается не на полную мощность, но в принципе может работать, — объясняет эксперт. — И если ты хочешь потом вернуть объект к полноценной работе, нужно провести глубинный ремонт, заменить поврежденные части, которые остались в работе. Такой ремонт может затянуться от месяца до полугода. А сейчас в принципе еще ничего страшного не произошло. Ну, кроме того, что в любом случае это страшно: наносятся ракетные удары, гибнут люди и наносится ущерб инфраструктуре. Но я бы не сказал, что она уничтожается. Ее можно восстановить. Вот так и живем: наносятся удары, а мы ремонтируем».
Может ли случиться блэкаут
Худший сценарий — если удары будут наноситься по инфраструктуре, которая обеспечивает выдачу электроэнергии с АЭС, производящих 60 % электроэнергии в Украине, полагает Юрий Корольчук.
«АЭС в принципе не пострадает, я думаю. Не дай бог, чтобы такое произошло. Не должно произойти, потому что там высокий уровень защиты, — говорит Корольчук. — Но если пострадает ЛЭП или подстанция, или даже какой-то объект на самой АЭС, возникнет большой дефицит электроэнергии, который мы не сможем покрыть за счет ограничения подачи в несколько районов или даже областей. Это сразу будет блэкаут. Есть, например, Ровенская, Хмельницкая и Южно-Украинская АЭС. Они [российские войска] могут попытаться сделать так, чтобы, например, или западная Украина, или южная, или центральная, или восточная оказались без света». В этой ситуации, по словам Корольчука, на восстановление подачи электричества могут уйти недели.
Эксперт объясняет, что если из строя выйдет вообще вся система генерации энергии в Украине, ее нужно будет подключать из внешних источников, например из Европейского союза. Но у соседних с Украиной европейских стран у самих дефицит электроэнергии — у Румынии, Польши, Венгрии. Небольшой профицит есть только у Словакии. Страны-соседи со значительным профицитом электроэнергии — только Россия и Беларусь, с которыми Украина по-прежнему остается единой энергосистемой, несмотря на формальное отключение перед войной.
В случае глобального отключения электроэнергии и газа последствия будут ужасными. «Мы страна газифицированная, — говорит Корольчук. — Мы потребляем газ для отопления. Электроэнергия нужна в том числе для обеспечения работы теплокоммунэнерго (отрасль, отвечающая за снабжение теплом жителей и предприятий. — Прим. ред.), да тот же котел газовый тоже работает от электроэнергии, включается в розетку. Если у вас будет газ, а электроэнергии не будет, вы сможете отапливать себя, нужен будет [дизельный] генератор. Но если не будет газа, то и отопления не будет. Очень мало людей, у кого есть возможность обеспечить себе твердотопливный котел, перейти на буржуйки, печное отопление».
«Вчера в Киеве по ТЭЦ-6 ударили ракетой, — продолжает Корольчук. — И большой жилой массив Троещина был без света. Там поставили полевую кухню, раздавали всем желающим еду. Но там живет 300–400 тысяч человек. Сколько можно накормить полевой кухней? Ну, тысячу человек, десять тысяч. А если без света будет больше людей? Если это будет касаться всех? И это мы только о еде говорим! А если говорить о тепле?»
«Сколько можно накормить полевой кухней? Ну, тысячу человек, десять тысяч. А если без света будет больше людей? Если это будет касаться всех? И это мы только о еде говорим! А если говорить о тепле?»
Корольчук напомнил, как в 2006 году в Алчевске Луганской области произошла коммунальная катастрофа: зимой замерзли и лопнули теплотрассы, город остался без тепла. «Тогда решили вопрос, но это заняло много времени, много денег, — вспоминает эксперт. — И это был один маленький город. Это тогда была огромная проблема для всей Украины. Вы можете экстраполировать такую ситуацию на всю страну. Куда люди будут бежать от этого? Я не знаю. Мне самому страшно, честно скажу, потому что я понимаю, что тоже ничего не смогу сделать в этой ситуации. Это все страшно на самом деле, и ответа [что делать] ни у кого нет».
Недавно в Украине заработал государственный магазин по продаже дров «ДроваЄ». На одного человека установлен лимит в 15 кубометров дров на отопительный сезон. Но запасенных дров может быть недостаточно.
«Премьер-министр говорит, что мы сделали запас 7,5 миллиона кубометров дров, — отмечает Корольчук. — Но на самом деле это не много. Это фактически 2 миллиона кубометров газа (не миллиарда). А Украина потребляет 20 миллиардов — это сейчас уже, в жестком кризисе, в режиме экономии и уменьшения потребления. Два миллиона кубометров — это же ничего вообще не решает».
«Можно было бы закупить газовые передвижные (модульные) котельные по 10 мегаватт. Но они на газу, а если газа не будет, зачем они? Дизель и бензин даже не рассматриваю, это нереально, они сразу пропадут просто. Даже если закупить это все, расчет такой: один мегаватт стоит один миллион долларов. Нам нужно где-то пять гигаватт, чтобы покрыть хотя бы 25–30 % от наших нормальных потребностей. Это только по электроэнергии, даже не по отоплению. То есть нужно пять миллиардов долларов. Кто бы это делал, кто бы давал эти деньги?» — говорит Корольчук.