«Раньше никому в голову не приходило считать образование угрозой безопасности»

This story is also available in English here

Руководители российских вузов поддержали войну против Украины: ректоры призывают «сплотиться вокруг нашего Президента», студентов отчисляют за участие в антивоенных митингах, преподавателей увольняют за высказывания против «специальной операции», а в университетах закрывают или пытаются закрыть учебные программы из-за «деструктивного иностранного влияния на российскую молодежь».

«Важные истории» рассказывают, как силовики способствовали назначению лояльных ректоров, чтобы взять под контроль финансовые потоки университетов и избавить академическое сообщество от свободомыслия. 

Отчисляют студентов, увольняют преподавателей, закрывают программы

С первого дня вторжения России в Украину руководство десятков российских вузов стало оказывать давление на несогласных с войной студентов. 

Так, уже 24 февраля к студенту Новосибирского государственного университета пришли комендант общежития и, как считает студент, сотрудник Федеральной службы безопасности (ФСБ) из-за вывешенного на окне украинского флага. Учащегося обещали выселить из общежития и доложить о его поступке на факультет, так как об этом стало известно куратору из ФСБ. Позже студента задержали. Деканат факультета информационных технологий, комментируя этот случай, попросил студентов «не наломать дров», так как «органы полиции, ФСБ будут применять самые жёсткие меры в отношении митингующих, сочувствующих и противодействующих».

В некоторых вузах обеспокоились тем, что студенты выражают свою позицию в соцсетях. Например, руководство Института общественных наук и международных отношений Севастопольского госуниверситета сделало рассылку по студенческим чатам, где отметило, что некоторые учащиеся «перепостят (так в оригинале. — Прим. ред.) и комментируют на своих страницах лживую и клеветническую информацию о текущих военно-политических событиях, распространяемую в Интернете». Руководство вуза рекомендовало удалить свои посты и комментарии. А впредь воздержаться «от ЛЮБЫХ перепостов и комментариев политического характера».

4 марта 260 ректоров публично заявили о поддержке военных действий России в Украине. Они подписали обращение в котором призвали «сплотиться вокруг нашего Президента» и «вести непрерывный учебный процесс, воспитывать в молодежи патриотизм, стремление помогать Родине». Академическое сообщество не поддержало единогласно эту позицию. Например, в Высшей школе экономики (ВШЭ) опубликовали ответное письмо, где призвали ректора Никиту Анисимова отозвать свою подпись на обращении Союза ректоров. «Руководство Университета не обсуждало со студентами и сотрудниками позицию сообщества ВШЭ по поводу военной операции. Была нарушена культура плюрализма — основополагающая ценность академии и Университета. Ректор ВШЭ, не посоветовавшись с сообществом ВШЭ, единолично вписал нас в согласные с проводимыми действиями», — говорится в тексте письма. Ректор Анисимов не отозвал свою подпись.

В ряде университетов руководство назначило ответственных студентов, которые должны следить за тем, что публикуют в социальных сетях однокурсники. В Финансовом университете старост групп попросили «вести мониторинг» не только студентов, но и преподавателей на предмет «некорректных высказываний, призывов, „своих мнений“ и репостов в соцсетях». 

В Санкт-Петербургском государственном лесотехническом университете 15 марта руководство разослало студентам «информацию, поступившую по официальным каналам», где говорилось, что ФСБ рекомендовала ужесточить дисциплинарные меры в отношении участников «несанкционированных митингов» и следить за тем, что студенты пишут в соцсетях. 

Кроме того, студентов активно запугивали отчислением и отговаривали от участия в антивоенных митингах. Тех, кто все же выходил выразить свою позицию, отчисляли.

К этому добавились цензура и контроль со стороны силовиков за содержанием учебных программ. 17 марта в Российскую академию народного хозяйства и госслужбы при президенте поступил документ от Генпрокуратуры, где говорилось о «разрушении традиционных ценностей» на факультете Liberal Arts. Это программа Института общественных наук, которым руководит арестованный ректор «Шанинки» Сергей Зуев. Прокуратура потребовала от академии исключить факты «деструктивного иностранного влияния на российскую молодежь через образовательные программы», а также наказать виновных. 

В Московском государственном университете администрация факультета журналистики и вовсе закрыла образовательный модуль «Политическая журналистика». Руководство заявило, что интерес к политической журналистике в последние годы снижался, поэтому в качестве отдельного предмета он больше преподаваться не будет. ВШЭ закрыла специализацию «Права человека и демократическое управление» внутри магистерской программы «Политический анализ и публичная политика», а руководительница программы Нина Беляева решила уволиться из университета. 

Ранее ВШЭ не продлила трудовой контракт с доцентом кафедры публичной политики Дмитрием Дубровским. Он назвал главной целью его увольнения «закрытие программы по правам человека, видимо, в связи с так оцениваемыми политическими рисками». 

Число примеров того, как в вузах сегодня искореняют свободу, можно умножить. Для тех, кто работает в академической системе, зачистка не стала большой неожиданностью: ведь власти вычищают из системы образования все живое и самостоятельное уже несколько лет.

Как увольняют ректоров

«Сейчас вроде уже не 1990-е годы. Как такое может быть? Это рейдерский захват! Я просто удивлен происходящим… Меня три раза вызывали в Москву, где обсуждалось, что нужно „снять головы“. На одной из встреч мне говорили, чтобы я написал заявление по собственному желанию, тогда, мол, мне дадут премии, грамоту министерства. Я отказался. Во время другого визита я хотел рассказать о достижениях университета… Но мне сказали, что нужно ознакомиться с приказом».

«Ректор не должен быть вечным. Человек в такой ситуации неизбежно превращается в памятник, теряет вкус к изменениям. Я очень не хочу, чтобы это произошло со мной. Не хочу стареть в должности ректора».

«Нас убрали, и все». — «А причина какая?» — «Жизнь такая».

Так — в порядке перечисления — вспоминали свое прошлогоднее увольнение ректоры Российского государственного профессионально-педагогического университета, Высшей школы экономики и Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления.

В прошлом году в стране было уволено аномально большое количество ректоров — 32 человека, это примерно в два раза больше, чем увольняли в предыдущие годы, посчитали «Важные истории». Причины называются разные: закончился контракт, возбудили дело о коррупции, а чаще всего — просто по собственному желанию. Но собеседники «Важных историй» в вузах, Министерстве образования и спецслужбах настаивают на том, что этот ректоропад вовсе не случаен: новые люди в вузах должны отучить молодежь от уличных протестов и взять под контроль деньги, которые государство закачивает в систему высшего образования.

Главным академическим увольнением 2021 года стала отставка ректора ВШЭ Ярослава Кузьминова. Он создавал «Вышку» с нуля, возглавлял ее почти 30 лет и сделал одним из лучших университетов России. Кузьминов не был фрондером — умел дружить с властью: наблюдательный совет «Вышки» стабильно возглавлял первый замглавы администрации президента — сперва Вячеслав Володин, затем Сергей Кириенко, а сам ректор находил время, чтобы поработать в предвыборном штабе мэра Москвы. Но даже для довоенных времен зрелого путинизма Кузьминов, а главное — сам университет, оказались слишком либеральными. Ректора не спасли ни готовность увольнять неугодных власти преподавателей, ни верноподданнический кодекс, который фактически запретил сотрудникам «Вышки» публично высказывать политические взгляды.

Отставка Кузьминова была проведена в режиме спецоперации, рассказали «Важным историям» два человека, близкие к «Вышке»: «В руководстве вуза все были в шоке от того, как это было организовано — одним днем. Ему сказали: быстро пишешь заявление об отставке, вот тебе орден — и уходишь на почетный отдых». О новом ректоре, 43-летнем Никите Анисимове, в вузе узнали за два часа до того, как его представили ученому совету. Через несколько месяцев после увольнения на Кузьминова был опубликован видеокомпромат — многие восприняли это как бессмысленную месть. «Личные недоброжелатели Кузьминова, связанные с силовыми структурами, решили: „Нет, так спокойно ты не уйдешь. С одной стороны у тебя рассадник либерастов, а с другой – ты сколько бюджетных денег загребаешь? Вы там критикуете нашу власть, наши скрепы, продвигаете абсолютно чуждые нам ценности в молодежную среду, при этом забираете бюджетные деньги”», — рассуждает собеседник «Важных историй» из академической среды.

Новый ректор «Вышки» Анисимов оказался «лучшим вариантом из всех плохих, которые рассматривались», продолжает собеседник: «Его знает руководство „Вышки“, он хотя бы понимает, как работают современные университетские программы, погружен в повестку современной высшей мировой школы — то есть разговаривает хоть на каком-то близком языке». Бывший сотрудник спецслужб рассказал «Важным историям», что Анисимов разговаривает на одном языке и с ФСБ. По его мнению, новый ректор ВШЭ находится под полным контролем спецслужб: «Ему звонят, он говорит: есть».

В пример собеседник из спецслужб привел историю, как Анисимов отказался назначить на должность проректора ВШЭ человека, за которого просил министр образования Валерий Фальков (имя этого человека известно редакции). Нынешний ректор «Вышки» якобы ответил, что согласовываться нужно не у министра, а в ФСБ — в Службе по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Именно во «второй службе» ФСБ происходят сейчас многие согласования назначений в университеты, отмечает собеседник из спецслужб. 

Настоящим шоком для академического сообщества стало то, что произошло с Сергеем Зуевым — ректором Московской высшей школы социальных и экономических наук, знаменитой «Шанинки». «Каждый ректор воспринял это как сигнал лично для себя, ведь обвинения в адрес Зуева применимы к абсолютно любому руководителю вуза. После этого случая один из знакомых мне ректоров попытался уйти в отставку, другой задумался об эмиграции», — рассказывает собеседник «Важных историй». 

Зуев был задержан в октябре прошлого года: его обвинили в ряде хозяйственных нарушений. Следователи усмотрели в его действиях хищение и мошенничество. Уже будучи под следствием, Зуев перенес операцию на сердце, однако это не помешало суду заменить ему домашний арест на реальный. Список заболеваний Зуева занимает полстраницы. Даже Владимир Путин признал, что Зуева незачем держать за решеткой. Но ректор по-прежнему сидит. 

18 ректоров, покинувших свои посты в 2021 году, официально сделали это по собственному желанию. Шесть были уволены, трое — уволены или отстранены по причине ареста, двое — по достижении предельного возраста. Еще у троих нашлись свои причины: истек срок договора, проиграл выборы и решил не идти на новый срок. 

Министр Фальков еще летом 2021 года заявил, что назначение новых ректоров является не чисткой, а омоложением кадров (что не противоречит данным «Важных историй»: в восьми из 32 «обезглавленных» вузов новые ректоры примерно на 20 лет моложе своих предшественников). Однако собеседники «Важных историй» в вузах, Министерстве образования и спецслужбах с министром не согласны. Они сходятся в том, что, каковы бы ни были официальные поводы для увольнений, реальных причин две: политика — необходимость удержать молодежь от протестов — и деньги: взять под контроль финансовые потоки. Именно для этого в университетах России массово сменили ректоров. «Там, где можно, назначают своих людей, там, где нельзя, с помощью уголовных дел либо запугивания требуют неугодных уйти, а через министерство пытаются осуществлять общий контроль», — делится мнением бывший сотрудник спецслужб.

Политика и деньги

Количество молодежи на митингах выросло. На последних массовых всероссийских протестах, прошедших зимой 2021 года, от 25 % до 40 % участников были студентами и учащимися колледжей в возрасте от 18 до 24 лет. 60 % из них вышли на митинг впервые в жизни.

Спецслужбы всерьез решили, что люди из-за рубежа влияют на умы студентов, поэтому те выходят на оппозиционные митинги, рассуждает бывший сотрудник ВШЭ. «Раньше никому в голову не приходило считать образование угрозой безопасности Российской Федерации, а сейчас именно так это и формулируют. Значит, спецслужбы должны взять под контроль высшее образование. Точно так же, как они берут под контроль политику», — восстанавливает логику спецслужб собеседник «Важных историй».

«Система образования не только учит, но и воспитывает, во многом формирует личность, передает ценности и традиции, на которых основано наше общество», — заявил Владимир Путин в мае 2020 года. Он тогда направил в Государственную думу поправки в закон об образовании. Смысл поправок президент объяснил необходимостью «укрепить, акцентировать воспитательную составляющую отечественной образовательной системы». В этой же «воспитательной» логике находятся и соответствующие подзаконные акты — они затрудняют просветительскую деятельность в целом и международное сотрудничество в частности.

Хороший пример происходящего с высшим образованием в России дает ВШЭ, которую долгие годы было принято считать самым либеральным вузом страны. Тут переломным моментом стало участие студентов вуза в протестах по поводу недопуска кандидатов на выборы в Мосгордуму в 2019 году и — особенно — дело Егора Жукова (студента в итоге обвинили в экстремизме).

«Этот кейс с Жуковым довольно важен, потому что после него „Вышку“ начали подозревать не просто в нелояльности, а в том, что она готовит враждебно настроенных к современному российскому политическому режиму студентов, — считает бывший сотрудник вуза. — После этого начали стремительно отбирать университетские автономии, что вылилось в целый ряд запретов. Например, преподавателям довольно быстро предложили не делать публичных высказываний и не подписывать открытые письма, называя себя преподавателями Высшей школы экономики. А в ректорате появились новые сотрудники с большими пробелами в биографии. В частности, появился такой Глеб Герасимов. У него на сайте ВШЭ – очень скромный профиль: написано, что он выполняет отдельные поручения руководства. Фотографии нет. И неизвестно, чем он занимался с 1999 года после того, как закончил РУДН. Также Герасимов пытался вести беседы со студентами, вербовать агентов, которые учатся в этой опасной среде, где все ненавидят нашу великую власть».

В других вузах эти практики заработали даже раньше. Студент одного из университетов в Новосибирске (имя есть у редакции) возглавлял студенческую организацию. В 2017 году у нее возник конфликт с администрацией и его пригласил к себе на беседу советник ректора по безопасности. «У него в кабинете висел портрет Дзержинского над столом и календарь 100 лет НКВД», — вспоминает молодой человек. Во время беседы советник ректора предлагал оставить студента на должности главы организации и уладить конфликт, если тот прекратит обсуждение ситуации в СМИ и соцсетях. Еще одним условием было «сотрудничество» с советником: нужно докладывать о настроениях в студенческой среде по общей политической повестке. За это советник пообещал помочь с поступлением в магистратуру. «Я сам оппозиционер и считаю, что власть много плохого делает, — объяснял он, — но нам нужна конструктивная оппозиция, и я тебе предлагаю все поменять вместе». Других студентов, которых получали «административки» за митинги, советник тоже вызывал и вел с ними беседы о том, что «изменить российскую действительность может только крепкий союз госбезопасности и оппозиционно настроенной молодежи».

Рука об руку с политикой и воспитанием молодежи идут и деньги. «Когда государство стало получать большие доходы от нефти в начале 2000-х, оно начало активно вкладываться в высшее образование, — рассуждает бывший сотрудник ВШЭ. — И произошла, что называется, продажа первородства за чечевичную похлебку, потому что вузам очень хотелось финансово развиваться. Многие из них сознательно отказались от выборов ректоров и согласились с резким сокращением демократии. В результате это привело к ситуации, когда есть прямая зависимость между финансированием вуза и лояльностью ректора».

Благосостояние ведущих вузов выросло: например, годовой бюджет той же «Вышки» — порядка 30 миллиардов рублей. Появилась госпрограмма «5-100», запущенная в 2013 году с целью повышения конкурентоспособности российских университетов в мире. Участники проекта — 21 российский университет — получили щедрую государственную поддержку: всего с 2013 по 2020 год более 80 миллиардов рублей (правда, цели программы так и не были достигнуты: ни один вуз не вошел в первую сотню рейтингов ведущих мировых университетов). Теперь государство обещает вузам новые миллиарды — через программу «Приоритет».

Для государства важно расставить в университетах команды людей, которые в том числе будут допущены к освоению больших финансовых потоков, рассказывают собеседники «Важных историй», близкие к крупнейшим федеральным вузам страны. Глобальная задача — наладить идеологию, заняться воспитанием молодежи, говорит бывший сотрудник спецслужб: «А если уже в процессе исполнения этой задачи кто-то заработает, поставит свою компанию или своего человека на какие-то подряды — это, как всегда, не возбраняется».

Плохо забытое старое

Традицию «воспитания молодежи» через контроль образования, запугивание и вербовку студентов Россия переняла у СССР. Благодаря этой системе под чутким контролем органов госбезопасности когда-то выбились в люди будущий президент России Владимир Путин и некоторые люди из его окружения.

Во времена СССР настроения в студенческой среде контролировали не только партийные и комсомольские организации, но и прикомандированные к вузам сотрудники КГБ. Они имели сеть осведомителей из числа студентов и преподавателей, которые сообщали им о проявлениях инакомыслия и отклонениях от идеологической линии. По рассказам бывших сотрудников госбезопасности, завербованные в качестве осведомителей студенты были еще и кузницей кадров для спецслужб. Если осведомитель хорошо умел входить в доверие к людям, собирать и анализировать информацию, его могла ждать карьера в КГБ. 

Из завербованных студентов, которые начинали с выявления антисоветских настроений, вырастали даже генералы разведки. Например, обыкновенным стукачом начинал старый знакомый российского президента — генерал-майор ФСБ Николай Токарев, который возглавляет госкомпанию «Транснефть». КГБ обратил на него внимание еще в 70-е годы, когда он был студентом Карагандинского политехнического института. Как рассказывали знакомые Токарева, он показал способности к систематизации и анализу и после вуза еще пять лет помогал КГБ следить за тем, нет ли антисоветских настроений и соблюдается ли секретность на разных предприятиях. Затем его отправили на два года учиться в Московскую школу КГБ. А после распределили на работу в ГДР, где он познакомился с Путиным.

Через систему госбезопасности в вузах в молодости прошел и сам Владимир Путин. Он попал в поле зрения КГБ, будучи еще студентом. Первый биограф президента — Олег Блоцкий — в своей книге «Владимир Путин. История жизни» приводил воспоминания оперативника 3-го отдела 5-го (идеологического) управления КГБ Дмитрия Ганцерова, который завербовал Путина во время его учебы в Ленинградском госуниверситете.

«Из 80—120 студентов мы брали на работу человек 8—10. Очень важна первая встреча. После нее многие отсеивались. Но с теми, кто подходил, начинали работать плотнее. С Путиным я начал проводить встречи где-то с января 1974 года. Он мне очень понравился, и говорю это не потому, что Путин сейчас президент. Нет. Путин был не бойким, но энергичным, подвижным, смелым. А главное — он умел быстро находить нужный контакт с людьми. Без этого качества человеку нечего делать в КГБ…» 

Ганцеров встречался с Путиным раз в месяц, тот выполнял его задания. Пятое управление КГБ отвечало за борьбу с идеологическими диверсиями и защиту советского строя, поэтому можно примерно понять, какие задания получал будущий президент России. В 1975 году, когда Путин был на пятом курсе, Ганцеров рекомендовал его на работу в КГБ. Куда он и устроился после выпуска из университета. 

Контроль силовиков за университетами существовал и при раннем Путине — заместители ректоров и советники по безопасности были еще в 2000-е. Но в те вегетарианские времена из их работы пропал смысл. Автор книг о спецслужбах Андрей Солдатов рассказал «Важным историям» смешной случай: «В 2003 году один мой знакомый из ФСБ, который до этого занимался борьбой с терроризмом, был переброшен на курирование театрального вуза. Он был в большой растерянности, потому что не очень понимал, что нужно делать. Ему не выдали никаких четких директив. Знакомый пошел на встречу с ректором, представился ему и объяснил, что теперь должен наблюдать за студентами и преподавателями. Ректор тоже был в большом смущении. В итоге сотрудник рассказал мне, что решил бороться с наркотиками в вузе, потому что „это хотя бы что-то реальное“».

С формированием зрелого путинизма смысл вернулся. «Раньше прикрепленные сотрудники не играли такой серьезной роли, — вспоминает собеседник из академической среды. — Условно говоря, 15 лет назад эта была не типичная ситуация, чтобы проректор по безопасности сказал: я вам контракт с этим профессором не дам подписать, мне не нравится его профиль на Facebook. А сейчас это реальность».

Редактор: Максим Солюс