Закрытая Россия

«Поедем огород выращивать»

К 17 марта 328 иностранных компаний полностью прекратили бизнес в России, еще 74 остановили его частично (например, отказались от новых проектов или от связанных с государством клиентов). Ежедневный мониторинг ведет профессор Джеффри Зонненфельд из Йельской школы менеджмента, почти каждый день список пополняют новые компании. 

Общее число российских сотрудников в ушедших компаниях превышает 200 тысяч. Больше всего россиян работало в McDonald's — 62 тысячи, в IKEA — 15 тысяч, в испанском ретейлере Inditex (владеет брендами Zara, Bershka, Pull&Bear и др.) — 9000, в Adidas — около 7000.

Компании обещают поддерживать работников, сохранять зарплату и льготы. McDonald's заявила, что будет помогать и сотрудникам, и поставщикам, которые снабжали рестораны продуктами (это еще примерно 100 тысяч рабочих мест), тратя на все до $50 миллионов в месяц. Как долго продлится такая поддержка и что будет с работниками, когда она закончится, непонятно. 

Остановились и многие российские заводы, в том числе восемь из двенадцати автомобильных. Только на «‎АвтоВАЗе» заняты около 34 тысяч работников. Сначала завод приостановил работу, потом продолжил выпуск автомобилей на некоторых линиях. Но в итоге из-за дефицита электронных компонентов перенес запланированный корпоративный трехнедельный отпуск с августа на апрель.

Первым концерном, который остановил поставку новых автомобилей в Россию, стал Volkswagen. Позже компания заявила, что приостанавливает производство на заводах в Калуге и Нижнем Новгороде. На них работают больше шести тысяч сотрудников. «‎Все пострадавшие сотрудники в России получат краткосрочные рабочие пособия», — заявила компания в Twitter. Губернатор Калужской области Владислав Шапша сказал, что во время простоя работники продолжат получать 2/3 средней зарплаты.

О приостановке производства заявляли Renault (завод в Москве), «‎Форд Соллерс» (в Татарстане), Hyundai, Nissan и Toyota (в Петербурге), «‎Автотор холдинг» (в Калинграде).‎ Почти все эти предприятия — градообразующие.  

Механик завода «ПСМА Рус» (собирает Peugeot, Citroen, Mitsubishi) в селе Росва Калужской области рассказал «Важным историям», что сейчас предприятие работает в одну смену вместо двух. В связи с простоями зарплата упадет. По словам собеседника, с учетом переработок сотрудники завода зарабатывают около 45 тысяч рублей в месяц, но сейчас собеседник ожидает получить не больше 35 тысяч. На заводе работают около 2000 жителей Калужской области. 

Отказ западных фирм от сотрудничества с Россией бьет не только по производству. Сергей работает в московской фирме, которая адаптирует для российских компаний зарубежные программы для дизайна, строительства и т. д. Он рассказал «Важным историям», что после начала войны зарубежные компании—разработчики программ отказались предоставлять услуги новым клиентам из России: «Сейчас работа идет только с существующими клиентами. Это означает, что мы теряем наше основное направление развития бизнеса». 

Об увольнениях говорят и сотрудники «Сбера». Как рассказала «Важным историям» Алена, в прошлом — старший менеджер по обслуживанию в одном из филиалов банка в Самаре, «Сбер» перестал набирать новых сотрудников еще в январе. «Я должна была вернуться в “Сбер” из декрета после Нового года. Но январские праздники закончились, и мне сказали, что надо еще подождать, моя вакансия пока не открыта. В феврале опять просили подождать, в марте тоже ничего не понятно. Но сейчас сокращают уже работающих, так что шансов мало. Я лично знаю еще троих девочек, которые не могут вернуться после декрета. Говорят, что уже с начала года перестали набирать менеджеров. У меня есть подработка, я делаю брови и ресницы. Но сейчас клиентов тоже стало меньше. Я одна воспитываю ребенка и плачу ипотеку. Если бы не помощь моей мамы, я не знаю, как бы мы жили».

В сообществе «Вконтакте» «Подслушано Сбербанк» также обсуждают возможные сокращения менеджеров, особенно ипотечного кредитования, которое фактически остановилось. 

Падение рубля разрушает бизнес мелких компаний. Владелец небольшой типографии в Нижнем Новгороде Константин рассказал «Важным историям», что с начала войны заказы практически прекратились: «Расходные материалы подорожали в три раза. Бумага мелованная трехсотая подорожала с 6,5 до 16 рублей. Сейчас пластик для карт продают, выставляя цены в долларах. В России ничего для типографий не производят, даже мелованная бумага импортная и реагенты для тонеров. У заказчиков тоже от цен глаза округляются. С 24 февраля ни одного заказа на цифровую печать у нас не было. Если и дальше так будет, мы закроемся. У нас двое сотрудников, с одним уже пришлось расстаться: нечем платить. Второй работает только за процент от продаж. У меня три маленьких ребенка. Думаю отправить их в деревню на лето: огород выращивать, будем что-то придумывать, барахтаться».

Безработица: двукратный рост?

России грозит две волны безработицы, рассказал «Важным историям» экономист, занимающийся рынком труда. Первая вызвана уходом иностранных компаний, сокращением российских экспортных поставок и трудностями в финансовых расчетах. Вторая волна начнется, когда замораживать свою деятельность придется бизнесу, обеспечивающему соседние звенья производственных цепочек. Уже в апреле-мае, по его оценке, общее число безработных может достичь 5–5,5 миллиона, или примерно 7,3 %. Это почти двукратный рост по сравнению с 2021 годом, когда было 3,2 миллиона и 4,3 %. 

Похожий прогноз дают бывший главный экономист Всемирного банка Бранко Миланович и эксперты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования: 7–8 %. В сентябре 2021 года правительство предполагало, что в 2022–2024 годах безработица будет 4,6 %.

Кризис на рынке труда, вызванный войной в Украине, будет самым острым как минимум с 2009 года, когда безработица превышала 8 %.

По оценкам экономистов Владимира Гимпельсона и Ростислава Капелюшникова, последствия войны для россиян будут сопоставимы, с кризисом 1990-х годов. Эксперты имеют в виду не масштаб экономического спада, а его причины и характер. Тогда, как и сейчас, причиной спада было разрушение хозяйственно-финансовых и технологических связей в экономике. В результате в 1998 году уровень безработицы достиг 14 %. Тогда рвались производственные цепочки внутри страны, а сейчас — хозяйственные и финансовые связи с внешним миром. Но интегрированность российской экономики в глобальную резко возросла, поэтому последствия могут быть идентичными, пишут экономисты.

Куда смотрит правительство

У российского правительства есть два блока мер, чтобы снизить остроту проблемы безработицы, считает специалист по рынку труда. 

Первый блок был отработан во время коронавируса. Это упрощение оформления выплат по безработице, их увеличение, продление срока, в течение которого можно их получать. Эти меры поддержат наименее защищенные группы населения. 

Второй блок, о котором активно говорит правительство, — разные типы ‎национализации‎ бизнеса уходящих международных компаний. На предприятиях может быть введено внешнее управление (как поступают, например, с проблемными российскими банками). Такой шаг сильно подорвет инвестиционный климат, считает собеседник «Важных историй». Ведь российские подразделения VW или McDonalds не похожи на банк, переставший выполнять обязательства перед вкладчиками. Но чиновники, по-видимому, считают, что терять уже нечего. Их не пугает даже весьма вероятное требование иностранных инвесторов компенсировать убытки за изъятое имущество и нелогичность предлагаемого механизма. 

«Минэкономразвития заявило, что внешнее управление будет вводиться в случаях, когда „‎в нарушение требований законодательства РФ управление деятельности организацией было фактически прекращено“‎, — напоминает эксперт. — О каких нарушениях идет речь, не говорится. Минэкономразвития и правительство заявляют, что это нужно для поддержания занятости, и можно предположить, что нарушением будут считаться массовые увольнения. Внешнее управление Минэкономразвития хотело бы поручить ВЭБ.РФ и АСВ и по его завершении продать акции иностранных компаний на открытом рынке, а если никто не купит — зачислить в госсобственность. Похожий механизм применяется к санируемым (проходящим через процедуру финансового оздоровления. — Прим. ред.) банкам».

Впрочем, в распоряжении российских властей есть и еще один популярный в последнее время инструмент — прямые угрозы. Многие иностранцы, в частности Coca-Cola, McDonaldʼs, Procter & Gamble, IBM и Yum Brands (владелец KFC), уже получили от прокуратуры предупреждение, что в случае чего арестованы могут быть не только активы, но и руководители этих компаний в России. 

Звучит это все примерно как размышления большевиков о том, как поступить с концессионными (то есть созданными по договору между государством и иностранными инвесторами) капиталистическими предприятиями, опрометчиво импортировавшими новые технологии в юный СССР. Большевики тоже не знали, что реализации плана может помешать отсутствие зарубежных комплектующих, патентного права, логистические сложности и блокировка финансовых расчетов. Конечно, можно разливать на линиях Coca-Cola воду „‎Байкал” или „‎Буратино”, а на заводе Ford клепать „‎Жигули”, но даже у „‎АвтоВАЗа” возникли большие сложности с комплектующими. 

Похоже, задача всей этой кампании — напугать иностранцев, чтобы они решили остаться или продали бизнес российским собственникам. Но есть бизнес, который может быть продан относительно легко, например Auchan, а есть компании, продолжение деятельности которых с новыми собственниками едва ли возможно, например те же автозаводы, которые не живут без импорта.  

Назад в лихие 1990-е

Прогнозируемый макроэкономистами спад российского ВВП на 7-9 % и рост безработицы до 8 % частично может быть смягчен импортозамещением и заменой западных партнеров восточными. Однако цена этой адаптации будет неизбежно высокой, процесс замещения — долгим, а качество заменителей — пониженным. «Мы так [работать] не умеем», — трезво прокомментировал основатель «Теремка» Михаил Гончаров закрытие российской сети McDonald’s, посетовав на высокие налоги, дорогие кредиты и отсутствие поддержки от государства. Импортозамещение, о котором только ленивый чиновник не говорит в России последние восемь лет, и так не состоялось в большинстве отраслей. А энергичная утечка человеческого капитала (если границы не закроют), технологические эмбарго и разрыв финансовых связей России с миром еще сильнее ухудшают его перспективы.

Сдержать рост безработицы могут привычные по предыдущим кризисам меры: снижение (в частности, за счет быстрой инфляции) и задержка зарплат, переход к неполной занятости, вынужденные отпуска, неформальная занятость и т. д. 

Наиболее высокими окажутся потери у той части российских работников, которые были сильнее интегрированы в мировую экономику. Как правило, это люди с хорошим образованием и зарплатами. Едва ли они останутся без работы, но резко потеряют в доходах. В условиях, когда экономика ориентирована на развитие без связей с другими странами, сильнее всего пострадает сфера услуг — там и будет больше увольнений, в то время как производствам понадобится больше работников, чтобы заместить импорт, пишут Гимпельсон и Капелюшников. Но где взять для этого инвестиции — неизвестно. Может сократиться спрос на высококвалифицированных работников, и вырасти — на занятых физическим трудом. Лучше других будут защищены работники госсектора.

Мультипликативный эффект от ухода иностранных компаний из России неизбежно будет велик, говорит экономист: «Если поставки иностранных потребительских товаров резко сокращаются, то зачем столько складов, торговых центров, транспортных компаний?» Сократится спрос и на финансово-юридические и прочие услуги, которые обычно востребованы иностранными компаниями. 

Закрытая российская экономика неизбежно будет проще, архаичнее, но это не крах, а возврат к более примитивным формам существования, как это произошло с Ираном под санкциями. Для Ирана результатом стала стагнация экономики, повышенная инфляция, девальвация и множественность курсов местной валюты, а также создание «экономики сопротивления» — импортозамещения и экспорта нефти туда, куда ее не запретили экспортировать. 

Даже в случае деэскалации в Украине снятие санкций будет медленным и постепенным. По иронии судьбы, изолируя российскую экономику от мира, Владимир Путин возвращает ее в те самые 1990-е, от которых стремился уйти: с распадом хозяйственных связей и почти без иностранных инвестиций. Наиболее интенсивная интеграция России в мировую экономику происходило именно в 2000-е годы. Кажется, теперь для России время вернуться к истокам, к простой и незатейливой экономике, без соцсетей, международных расчетов, интернета, без иностранных товаров, оборудования и технологий.