«Неустановленное лицо Роман Анин»

9 апреля сотрудники ФСБ, МВД и Следственного комитета (СК) России провели обыски в квартире, которую я снимаю, и в редакции «Важных историй». Обыск у меня дома продолжался около семи часов, а затем ночью меня увезли на допрос. На данный момент я прохожу свидетелем по уголовному делу, возбужденному почти пять лет назад в связи с публикацией в «Новой газете» о шикарной яхте St. Princess Olga, на которой проводила много времени Ольга Сечина — бывшая жена руководителя «Роснефти» Игоря Сечина. 

Сечина публиковала в своем инстаграме много фотографий с палубы яхты. Сравнив фотографии Сечиной с интерьером St. Princess Olga, а также геотеги из инстаграма с маршрутом яхты, мне удалось доказать, что бывшая жена руководителя «Роснефти» проводила время именно на этой яхте стоимостью около 150 миллионов долларов. «Новая газета» отправила в «Роснефть» запрос, в котором просила пояснить, на какие средства семья Игоря Сечина позволила себе такую роскошь. Нам ничего не ответили по существу, но возбудили уголовное дело.     

Я уверен, что мой статус свидетеля в этом деле — временный. Судя по тем вопросам, что мне задавал следователь, а также по тому, как описана моя роль в документах, меня хотят сделать обвиняемым в разглашении сведений о частной жизни Сечиной. Мое «преступление», по мнению сотрудников правоохранительных органов, заключается в том, что я опубликовал фотографии из инстаграма Сечиной с той самой яхты стоимостью около 150 миллионов долларов. По этой статье Уголовного кодекса мне грозит до четырех лет лишения свободы. 

Обыски у меня и в редакции «Важных историй» осудил Европейский союз. Об абсурдности этого дела написали и продолжают писать крупнейшие мировые СМИ. С первых минут обыска я понимал: это дело — лишь повод для того, чтобы изъять у меня все электронные устройства. А главная цель — помешать моей профессиональной деятельности, надавить на меня как на журналиста, узнать мои источники и отомстить за публикации в «Новой газете» и «Важных историях». Сегодня, ознакомившись с материалами уголовного дела, я могу это доказать документально, а также ответить на вопрос, кто за всем этим стоит.  Этот текст «Важные истории» публикуют совместно с «Новой газетой».         

Неустановленное лицо автор «Роман Анин»  

Уголовное дело было возбуждено 20 сентября 2016 года по личному заявлению Ольги Сечиной. В постановлении о возбуждении дела следователь Западного административного округа (ЗАО) СК по Москве Константин Родиончик написал, что «неустановленное лицо из числа сотрудников» «Новой газеты» получило фотографии из инстаграма Сечиной и разместило их в интернете «путем опубликования материала под заголовком „Секрет Принцессы Ольги” автор  „Роман Анин” (именно так, в кавычках.— Р. А.)».

Спустя девять дней, 29 сентября 2016 года, Ольга Сечина была признана потерпевшей по делу и дала показания. На допросе вместе с ней присутствовал адвокат Андрей Клен: он же представлял интересы Игоря Сечина во время судебного процесса над бывшим министром экономического развития России Алексеем Улюкаевым. Именно Клен прислал в суд знаменитое письмо о том, что Сечин не может явиться на допрос, потому что у него нет времени в рабочем графике. Судья сочла это уважительной причиной и не стала принудительно доставлять руководителя «Роснефти» в суд. 

На допросе Ольга Сечина сообщила, что зарегистрировалась в инстаграме примерно в 2011 году под ником olgarzs, а после того как вышла замуж за Игоря Сечина, «закрыла доступ к своему профилю посторонним лицам, не являющимся моими подписчиками, для того, что бы (орфография сохранена. — Р. А.) посторонние лица не могли просматривать и использовать мою личную информацию, так как размещенные мною фотографии носили явно выраженный личный характер и являлись частью моей личной жизни. <...> К просмотру информации, размещенной на моих страницах, имеют доступ только мои подписчики, которых я знаю лично и которым я доверяю, это примерно 400 человек». 

Сечина добавила, что в статье о яхте «имеется информация для неопределенного круга лиц» в отношении ее «как „субъекта персональных данных”». «Данная информация составляет охраняемую законом тайну, — пояснила она. — Считаю, что сбор, обработка и распространение такой информации без моего согласия о ее предоставлении является незаконной. Таким образом мне действиями неизвестных лиц в том числе и сотрудниками АНО РИД „Новая газета” причинен моральный вред».

Следователь Родиончик    

Следователь Константин Родиончик «прославился» в 2020 году. Его фамилию упоминал в своих показаниях фигурант так называемого дела «Нового величия» Руслан Костыленков. (В 2020 году суд признал участников «Нового величия» виновными в создании экстремистского сообщества. По словам подсудимых и их защитников, дело появилось в результате провокации спецслужб, а фигуранты давали показания под пытками. Одним из них был Руслан Костыленков, чье письмо опубликовала «Новая газета». — Р. А.). 

«Они поставили меня в растяжку, Прыщ держал меня, а Аноним сначала отбил мне почки, а потом взял кухонный молоток из стали (для отбивки мяса) и засунул его ручку мне глубоко в анус. <...> Через пару минут они ушли и пришёл Рыжий (Костыленков, не зная имен оперативников, которые его пытали, дал им клички. — Р. А.). <...> В следственном комитете Бивень пару раз дал мне по почкам. Рыжий сидел вместе со мной во время моего допроса и, фактически, надиктовывал следователю Родиончику мои показания, которые я впоследствии подписал почти не читая», — писал Костыленков. Суд не поверил этим показаниям и приговорил его почти к семи годам лишения свободы.

Следователь Родиончик вел мое дело почти три месяца. За это время он успел сделать следующее:

• направить поручение в ФСБ, чтобы установить технических работников типографии и «системного администратора» (видимо, имелся в виду выпускающий редактор сайта. — Р. А.), участвовавших в оформлении и выпуске газеты и сайта;
• направить в ФСБ «поручение на сбор характеризующего материала на Анина Р. А.»;
• направить в ФСБ «поручение на осуществление контроля и записи телефонных и иных переговоров». 

Несмотря на все эти усилия, Родиончик так и не смог найти неустановленное лицо из «Новой газеты» «Романа Анина» (он почему-то продолжал в документах писать мое имя в кавычках. — Р. А.). В ноябре 2016 года дело у него забрали наверх — «в связи со сложностью изобличения виновных лиц и привлечения их к уголовной ответственности», как написал в постановлении об изъятии Виталий Саксин, в то время заместитель руководителя Главного следственного управления (ГСУ) СК по Москве.

Следователь Федутинов

В конце ноября 2016 года дело о публикации фотографий из инстаграма Сечиной принял Игорь Федутинов из ГСУ СК по Москве. Следователь Федутинов тоже известен своим участием в громких уголовных делах. Он работал под руководством Дениса Никандрова, который в 2016 году был осужден за взяточничество. Никандров получил 500 тысяч долларов за развал уголовного дела и освобождение криминального авторитета Андрея Кочуйкова — участника перестрелки на Рочдельской улице в Москве в 2015 году, в результате которой погиб один человек. 

Расследованием эпизода, касающегося убийства, занимался как раз следователь Федутинов. Он, как писал «Коммерсантъ», «благодаря вмешательству Дениса Никандрова <...> не стал давать юридическую оценку» некоторым важным обстоятельствам дела.   

Федутинов же вел дело Юрия Итина, бывшего генерального директора театральной компании «Седьмая студия», который наряду с режиссером Кириллом Серебренниковым в 2017 году обвинялся в мошенничестве с государственными субсидиями. О методах работы следователя рассказывала дочь Итина Марина. 

«В ходе изнурительной беседы, которая на первом этапе продолжалась более трех с половиной часов без протокола, следователь Федутинов и оперуполномоченные, фамилии которых мне не известны, оказывали на меня психологическое давление, требуя от меня дать показания о причастности моего собственного отца Итина Ю. К. к хищениям денег в АНО „Седьмая студия”. На мои пояснения, что мне ничего не известно о расходовании денег в АНО „Седьмая студия”, следователь угрожал, что если мне „надоело быть свидетелем, то он переведет меня в подозреваемые”», — цитировала жалобу Марины Итиной газета РБК. 

Следователь Федутинов вел мое дело почти полгода. Как и его предшественник, он так и не смог найти «неустановленное лицо автора Романа Анина» (Федутинов перестал писать мое имя в кавычках. — Р.А.), который опубликовал фотографии из инстаграма Ольги Сечиной в статье в «Новой газете». 20 апреля 2017 года Федутинов принял решение о приостановлении следствия по делу в связи с тем, что «лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено». 

Зачем на протяжении девяти месяцев оперативники ФСБ и следователи СК усиленно пытались сделать вид, что не могут установить того, кто опубликовал статью под своим именем, — то есть меня? 

Тотальная слежка     

Формулировка «неустановленное лицо автор Роман Анин» может показаться абсурдной человеку, не знакомому с тем, как работает правоохранительная система России. Безусловно, и оперативники ФСБ, и следователи СК с самого начала прекрасно понимали, кто то «неустановленное лицо», которое опубликовало статью с фотографиями Сечиной с яхты St. Princess Olga. «Для чего же тогда было ломать эту комедию?» — спросите вы. Для того, чтобы всё это время иметь легальную возможность следить за мной и моими коллегами из «Новой газеты». 

Это следует из многочисленных постановлений о продлении срока следствия по делу. Еще в то время, когда дело находилось у следователя Родиончика, он дал поручение ФСБ «на осуществление контроля и записи телефонных и иных переговоров». Родиончик не уточнил, чьи именно телефоны нужно было поставить на «прослушку». Следователь Федутинов был конкретнее в своих поручениях.    

В декабре 2016 года он перечислил в постановлении о продлении шаги, которые намеревался предпринять для дальнейшего расследования. Например: 

• «установить и допросить в качестве свидетелей подписчиков Сечиной О. А. (более 400 человек)»;
• «получить информацию о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами по абонентским номерам и устройствам, находящимся в пользовании Анина Р. А.».

В феврале 2017 года, когда истек очередной срок предварительного следствия, Федутинов снова обратился с ходатайством о продлении к руководству, где перечислил, что он уже сделал и что собирался делать дальше. «В Пресненском районном суде г. Москвы получено разрешение на производство осмотра и выемки сообщений электронной почты по адресам: ***@mail.ru, ***@mail.ru, ***@bk.ru (адреса скрыты по соображениям конфиденциальности. — Р. А.)», — писал Федутинов. 

Один из этих адресов электронной почты принадлежит мне, но я им не пользуюсь уже лет десять, два других — моим бывшим коллегам по отделу расследований «Новой газеты»: Сергею Каневу и Андрею Сухотину. Они не имели никакого отношения к тексту про яхту. Но СК и ФСБ использовали дело, возбужденное по заявлению Сечиной, чтобы следить не только за мной, но и за другими сотрудниками «Новой газеты».       

Более того, как следует из постановления о продлении срока следствия, следователь Федутинов еще в 2017 году собирался провести обыск у меня в квартире и в офисе «Новой газеты», а также допросить почти всё руководство газеты: главного редактора Дмитрия Муратова, его заместителей Сергея Соколова и Андрея Липского, а также редактора Константина Полескова. Но по каким-то причинам он этого не сделал.

Не сумев найти «неустановленное лицо автора Романа Анина» к апрелю 2017 года, следователь Федутинов поручил Управлению собственной безопасности (УСБ) ФСБ России «продолжить выполнение оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление лиц, совершивших указанное преступление». По сути, это давало ФСБ легальную возможность все эти годы следить за мной и коллегами.   

Задачи государственной важности

25 марта 2021 года, спустя почти пять лет после возбуждения дела, руководство СК неожиданно решило его реанимировать. Заместитель Александра Бастрыкина Эдуард Кабурнеев изъял дело из московского управления и передал его еще выше — в ГСУ СК России. Генерал-лейтенант юстиции Кабурнеев объяснил это тем, что «расследование данного преступления представляет особую сложность». Дело принял Александр Нерюпов — тот самый следователь, что был у меня на обыске.  

В начале апреля Нерюпов направил поручение о производстве оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) начальнику УСБ ФСБ России Алексею Вертяшкину, в котором попросил его наконец найти неустановленных лиц, опубликовавших фотографии Сечиной. И буквально на следующий день заместитель Вертяшкина Александр Гуртопов отправил следователю Нерюпову справку о результатах ОРМ со всеми данными на меня, мою девушку и моих родителей.

Генерал-майор ФСБ Александр Гуртопов тоже известен своим участием в громких делах. Например, его фамилия упоминается в дневниках бежавшего из России бывшего главы Московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова (Родченков сбежал из страны в 2016 году и стал информатором Всемирного антидопингового агентства (WADA), которому рассказал о государственной системе допинга в России. По его словам, роль ФСБ заключалась в координации этой программы, а также в подмене проб мочи российских спортсменов, принимавших допинг на Олимпийских играх в Сочи в 2014 году. — Р. А.). 

«До АС Гуртопова осталось 45 минут, сгоняли с Костей Дьяченко в [неразборчиво], сами поели и еды привезли в лабораторию. Приехал в ЦОУ, сидели с Блохиным и Гуртоповым, обсуждали все варианты», — писал Родченков в своем дневнике (цитируется по Gazeta.ru).

И вот спустя семь лет те, кто отвечал за важнейший государственный проект по подмене мочи в сочинской лаборатории, получили другую задачу государственной важности: найти «неустановленное лицо автора Романа Анина», опубликовавшего фотографии из инстаграма Ольги Сечиной. Оперативники ФСБ справились с этим поручением: в результате наблюдения за мной они узнали адрес квартиры, что я снимаю, и 9 апреля пришли ко мне с обыском.   

«Сечинский спецназ» 

Судя по материалам уголовного дела, моей разработкой занимается Шестая служба Управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ. Официальная задача этой службы — обеспечивать государственную защиту свидетелям по уголовным делам, но неофициальные полномочия подразделения почти безграничны. Шестая служба считается одной из самых влиятельных в ФСБ, СМИ ее называют «сечинский спецназ». Службой какое-то время руководил близкий к Игорю Сечину генерал Олег Феоктистов, который затем стал заместителем руководителя УСБ ФСБ, а после ухода из органов в 2017 году на короткое время возглавил службу безопасности «Роснефти». 

Почему «сечинский спецназ» решил вернуться к делу пятилетней давности, тем более после того, как Игорь Сечин развелся со своей женой? У меня нет точного ответа на этот вопрос, но есть предположение. 

В начале февраля «Важные истории» опубликовали расследование о том, как «Роснефть» купила долю в итальянском шинном гиганте Pirelli. В начале марта нефтяная компания подала на нас в суд за эту статью. А через три недели руководство СК возобновило предварительное следствие по делу о публикации фотографии с яхты St. Princess Olga. Я предполагаю, что, возобновив это дело, его заказчики преследовали две цели:

• получить доступ к электронным устройствам, чтобы узнать мои источники; 
• запугать меня за расследования в «Новой газете» и «Важных историях». 

В российской судебной практике еще не было случая, чтобы журналиста осудили за распространение сведений о частной жизни с использованием своего служебного положения. Более того, в 2019 году пленум Верховного суда выпустил постановление, где перечислил три условия, при которых не может наступать уголовная ответственность по таким делам:

• если сведения распространяются в «государственных, общественных или иных публичных интересах»;
• «если сведения о частной жизни гражданина ранее стали общедоступными»;
• если сведения «были преданы огласке самим гражданином или по его воле». 

Очевидно, что в случае со статьей в «Новой газете» эти условия были соблюдены. Информация о том, как жена руководителя госкомпании отдыхает на яхте стоимостью около 150 миллионов долларов, безусловно, должна считаться общественно важной — особенно в стране с таким высоким показателем неравенства между богатыми и бедными, как в России. Кроме того, Ольга Сечина сама опубликовала эти фотографии на широкую аудиторию — более 400 человек, и любой из них имел право показать мне эти фотографии. 

Если следовать закону, у этого дела нет юридической перспективы. Но мы все — люди, живущие в России, — прекрасно понимаем, как в нашей стране применяется закон. Кого-то отправляют на два с половиной года за решетку за репост клипа группы Rammstein, а кто-то посылает суд куда подальше, потому что у него «нет времени в рабочем графике».