«Скидываются бомбы ради добра»

Во многих российских школах с 1 марта проходят специальные уроки, посвященные войне в Украине. В опубликованных в СМИ методичках учителям предлагается озвучивать следующие тезисы: в Украине с конца февраля идет не война, а «миротворческая спецоперация»; эта операция стала «вынужденной мерой» для «спасения мирного беззащитного населения» Луганской и Донецкой областей; российские войска борются исключительно с «националистами», которые притесняют русскоговорящее население Украины. Уроки проводят как для старших, так и для начальных классов. Четвертого марта московский шестиклассник во время такого урока спросил, почему Владимир Путин начал войну с Украиной, а затем на перемене выкрикнул: «Слава Украине». Шестого марта к нему домой пришла полиция и отключила в квартире электричество. 

«Важные истории» поговорили со школьниками, у которых провели посвященные войне уроки, а также с их родителями и учителями. 

Мы вынуждены изменить имена всех героев, так как российский Минюст признал «Важные истории» «нежелательной организацией».

«В каком веке мы живем, что до сих пор должны терпеть?»

Карина, десятый класс, Тольятти

У нас было целых два урока про войну. Первый прошел во время урока литературы: учительница сказала, что в связи «с обстановкой» надо нам кое-что зачитать. Она читала с листа, не отступая ни на слово. Этот текст был выслан всем учителям. Там было что-то типа «восемь лет назад случился Майдан, вот как все происходило, вот как там людей сожгли — и теперь наши миротворцы помогают на Украине». Учительница сказала: «Я от этого текста не отойду ни на одно слово, я доверяю нашему правительству даже не на 100, а на 200 процентов!» Для меня это значило, что не стоит ей доверять.

Второй урок проводила учительница истории: там уже была презентация про антироссийский путь Украины. Рассказывала, начиная с крещения Руси, затирала, что мы были одним народом: русские, белорусы, украинцы. И так как мы один народ, должны своих защищать. Я даже не вникала в суть — не хочу это слушать. 

Я знала, что такие уроки будут: в интернете писали, кто-то из друзей говорил, у кого-то мамы работают в школах — рассказали. Но я не думала, что это серьезно. Говорили про школы Питера и Москвы, мы вообще не ожидали, что и до нас дойдет. Я просто хотела себя успокоить мыслью, что нам такого транслировать не станут. Ошиблась. Возможно, я этой «правильной» позиции уже столько наслушалась, что не хотела слышать ещё раз.

Я слышу про эту «спецоперацию» везде: дома, по телевизору, от дальних и близких родственников. Дома ещё первое время эта ситуация не обсуждалась, а потом пошли высказывания в стиле «так этим хохлам и надо». Беседы родителей со мной обычно криками начинаются и заканчиваются. Так, наверное, происходит, потому что мое мнение не совпадает с их. 

Мне очень не нравится то, что сейчас происходит. Это не операция — это война, в которой уже есть жертвы. А будет ещё больше, если не остановить ее. Будут жертвы не только оружия, но и кризиса. Войной это надо назвать хотя бы потому, что войска буквально вторглись в соседнюю страну. Там гибнут люди, а у нас это называют спасательной операцией.

Я всю информацию получаю из независимых СМИ: читаю «Медузу» и «Дождь» в телеграме. Про «Медузу» мне рассказала сестра; сказала, что это независимое медиа и что им можно доверять. Я общалась с украинцами — не напрямую, слушала их разговоры в аудиокомнатах в твиттере. Так я проверила, что информация оттуда совпадает с тем, что публикует «Медуза» сейчас. 

С «Дождем» примерно та же ситуация, только его вся моя семья давно называет «рассадником лжи». Они все смотрят телевизор, я иногда слышу, что там говорят: Украиной управляют нацисты, угрожающие нашей стране; украинцы бомбят сами себя; и, конечно же, любимое: «Мы точно не стреляем по мирным жителям!» Но откуда тогда беженцы, раненые и разрушенные дома? Рядом с военными объектами, по которым стреляют наши войска, находятся поселения мирных жителей. Я вижу кадры разрушенных домов, видео с камер, как в дома попадают ракеты. Разве они по своим так могут стрелять?

В моей школе нет учителей, с которыми можно было бы откровенно поговорить. Многие либо выступают за это всё, либо замалчивают. К школьному психологу тоже нет смысла идти — с ней и обыденные-то проблемы нельзя было обсудить.

Недавно мы по истории проходили Великую отечественную войну. Сначала всегда шло сухое описание действий, а потом каждый раз учитель заканчивал словами: «Ну вот, а теперь американцы считают что именно они победили нацистов». И добавлял: «Но мы всё стерпели, значит стерпим любые трудности». Но я считаю, что никто не заслуживал претерпевать такие ужасы и трудности, которые были во время войны. И сейчас не заслуживает. В каком веке мы живем, что до сих пор должны терпеть?

«Дети вместо этого урока спокойно написали диктант»

Тамара, учитель средних классов, Москва 

У нас бывают короткие педсоветы в перерывах между уроками: на одном из них сказали, что нужно провести классный час, поговорить с детьми на тему «спецоперации» на Украине. Обещали написать в WhatsApp, что говорить. А затем прислали ссылку на статью на «Медиазоне», которая называлась «Как школьные учителя должны оправдывать вторжение на Украину». Они просто публиковали какой-то вариант из методичек. Нам сказали [в администрации школы]: «Только родителям это не скидывайте, а вообще говорить детям надо примерно то, что там указано». 

Я до этого с учениками вообще не говорила на этот счет: им же 11–12 лет. Я только спросила, какие чувства и эмоции они испытывают, не обсуждая напрямую политическую ситуацию. Большинство детей говорили, что чувствуют страх, тревогу. У одного ребенка, например, родственники в Украине, родители все время с ними созванивались, поэтому он следит за новостями. Кто-то говорил, что ему все равно, кто-то — что боится, что война будет там, где они живут. Еще дети, конечно, обсуждают повышение цен и будущее — то, что волнует их родителей.

Я сказала детям, что страх — это естественная реакция нашего организма, чтобы сохранить себя, что важно не забывать о любимых делах, помнить, что происходящее — не их ответственность, не их вина, что их задача — учиться. Мы смотрели ролик, который выпустили психологи: там кошечка рассказывает, как себя беречь в такой ситуации. 

На следующий день нам анонсировали всероссийский урок в 12 часов, обещали закончить все другие занятия к этому времени. Завуч сказала, что урок состоится, если появится хороший интернет, — у нас в последнее время он был нестабильный. Все немного успокоились и разошлись.

Накануне всем педагогам кинули ссылку на онлайн-трансляцию во «ВКонтакте» и на «Яндекс-диск», куда был закачан фильм. Оказалось, что фильм должны были показывать детям преподаватели, у которых в это время урок по расписанию. Я хотела сделать всё, чтобы пятый класс, где я классный руководитель, этого не увидел. Нам на педсовете недавно сказали: «Дети и школы вне политики», — но это, похоже, касалось только возможных выходов на митинги. Я решила придерживаться этой позиции и касательно уроков о «спецоперации».

На перемене я подошла к педагогу, которая должна была показывать фильм моему классу. Сказала ей, что говорила с детьми накануне, что они испытывают довольно много страхов. Попросила поберечь их психику. 

Учительница должна была повести их в другой кабинет, где можно смотреть ролик с проектора. И тут я перестраховалась: накануне испортила в пульте от проектора батарейки, но потом поняла, что его можно включить и без пульта. Тогда я обмотала скотчем провод от интернета. Не знаю, услышала ли меня коллега или ей просто было лень вести детей куда-то еще. Но они вместо этого урока спокойно написали диктант. 

Я в это время должна была вести урок у другого пятого класса. У меня была мысль посадить детей писать самостоятельную работу, включить проектор и просто сделать фотографию для отчета. Но к нам во время урока зашла одна сотрудница школы. Сейчас я понимаю, что у нее даже не было на это полномочий. Видимо, ее просто попросили «все проконтролировать». Не знаю, что именно ей велели, но она это восприняла так: нужно ходить по кабинетам и проверять, кто как смотрит видео. Эту женщину я теперь про себя называю Антонина Геббельсовна.

Она открыла на нашем компьютере свою почту и включила фильм с «Яндекс-диска». Человека два этот фильма итоге посмотрели, остальные болтали, пускали самолетики. Фильм прошел почти полностью: на экране девочка с голубыми ленточками в косах болтала с каким-то гондоном, слышно было так себе. Но на последних четырех минутах показывали кадры взрывающихся домов и бегущих людей — я их перемотала, подумала, что детям это не стоит видеть. 

Я не работаю со старшими классам, но, судя по тому, что я слышу, они подвержены действию пропаганды. Многие из них говорят: «Да, все правильно, президент молодец». Должна ли я их разубеждать, становиться в позицию проповедника, срывающего покровы? Я не знаю. На своих уроках я пытаюсь создать такую обстановку, чтобы не втягивать детей в политические споры. 

Если меня спросят в частном порядке, я скажу свое мнение: война — это плохо. Хотя, кажется, даже за эту банальную фразу сейчас могут неадекватно наказать. 

Сейчас я поняла, что мы могли и не проводить эти уроки, потому что для этого даже не было официального приказа. Но если в будущем будет приказ, подписанный директором школы, думаю, мне все-таки придется провести такой урок. Невыполнение приказа равно дисциплинарному взысканию. Два взыскания — увольнение. Я все-таки планирую доработать до конца этого учебного года. 

«Мы планируем бороться за страну изнутри»

Людмила, мама второклассницы Алины, Москва

На днях Алина после школы болтала ногами в ванне с пеной и напевала гимн. Я спрашиваю: «А ты чего гимн напеваешь?» Так я и узнала, что у них прошел урок, на котором им рассказывали про войну. 

Эта тема [войны] обсуждается у нас дома, нас глубоко волнует происходящее, трогает. У нас в семье есть огромная включенность в политические вопросы. Как можно ребенка уберечь от таких разговоров, когда я с вами говорю, а у меня подруга в автозаке сидит? На прошлой акции протеста мы договорились, что я остаюсь дома на хозяйстве, а муж идет волонтерить в [независимый правозащитный проект] ОВД-Инфо. Это невозможно исключить из своей жизни — и не стоит. Я не ищу в ребенке психологическую поддержку. Я не показываю ей жестокие видео, просто описываю ситуацию, объясняю, что с чем связано.

Мы объясняем Алине, что за свое мнение можно пострадать, что есть много людей, которые придерживаются другой точки зрения. Но я не боюсь, что ей в школе грозит какая-то опасность, если она выскажется. У детей это идет просто каким-то своим естественным течением. Алина, например, спрашивает свою подругу на уроке: «А ты не боишься, что война?» Та отвечает: «Да ты что, какая война?» А потом эта же подруга на обеде говорит: «Ну что, запасаемся хлебом и водой?»

Я помню, как у нас дома прошло 24 февраля. Алина вернулась из школы, и я ей сказала что-то вроде: «Знаешь, началась война». Она сразу ответила: «Я боюсь, я не хочу умирать». 

Мне и раньше было страшно за ее будущее, я постоянно живу с этим ощущением. Мне жена брата предложила сейчас уехать, но мы хотим оставаться в России: наш отъезд никак не изменит ситуацию и никому не поможет. Страшно, что мужа призовут на сборы. В НИИ, где он работает, уже готовили списки сотрудников [врачей], которые готовы к командировкам. 

Мы планируем бороться за страну изнутри, насколько можем. Не скажу, что мне не страшно. Но это ощущение привычное: я всю жизнь, с самого детства, жила с ощущением, что я не знаю, что будет завтра. Только недавно я начала учить себя долгосрочному планированию. 

Я не знаю, в каком мире придется жить моему ребенку. Естественно, я не ожидала, что будет война. Мы думали, что живем в мире, где достаточно просто поддерживать то, что уже есть, не нужно вгрызаться и бороться за мирную жизнь.

«Эти ракеты — от Путина подарочек»

Алина, второй класс, Москва

Когда мы в первом классе учили гимн, нам говорили, что Путин — это святое, бла-бла-бла, что Путин такой хороший. Сегодня на уроке сказали, что он защищает нашу страну от нападающих на нас других стран. Типа не надо беспокоиться, все хорошо. Сказали, что это президенты играют. Но нашего президента надо хвалить. На большой доске ничего не показывали — она у нас сломана, и компьютер тоже сломан.

Я спросила: «А как можно быть спокойными, когда война?» А учитель снова говорит: «Надо думать о хорошем, успокойтесь». 

Я знаю, что [в Украине] люди в метро спят, прячутся и еще в подвалах рожают детей. В здание могут торпеду запустить, все взорвется, а люди быстренько побегут в метро. Эти ракеты — от Путина подарочек.

Я вот просто прям сейчас хочу пойти на митинг и протестовать, кусать полицейских! И собаку с собой прихвачу! Мне жалко людей, потому что просто Путин, видите ли, захотел править всей планетой.

«Хотели успокоить детей, а получилось, что, наоборот, взбудоражили»

Татьяна, мама пятиклассника и восьмиклассника, Тверская область

Все началось с того, что классный руководитель одного из моих детей прислал в чат класса ролик, где Путин объявляет о начале военной операции, и написал детям: «Завтра мы с вами его обсудим». Я даже подумала: может, не пускать на следующий день детей в школу? Но они все же пошли. 

Их всех — с пятого по девятый класс — собрали в информационном зале, где есть большой телевизор, включили им ролик «Открытый урок „Защитники мира“», одобренный министерством просвещения. На ролике была надпись «6+». В этом видео объясняется, что на самом деле то, что сейчас происходит, — это не война, что на нас напали, что все взрывы, которые показывают в интернете — это фейк. И — главное — объясняли, что исторически эта территория [Донбасса и Украины] принадлежит России, что мы там спасаем русских. В общей сложности это заняло 30 минут.

Младший ребенок особо ничего не сказал: ему это не очень было интересно. Не знаю, зачем вообще таким маленьким детям эти вещи рассказывать. 

А у старшего ребенка в восьмом классе мнения разделились. После этого урока одна девочка, самая заводила, сказала: «Украинцы — говно, хорошо, что там война», — это я грубо передаю. А у другой девочки украинские корни, родственники там, и она расплакалась. Мой ребенок пытался защитить украинцев, но некоторые одноклассники уже приняли другую точку зрения. То есть у них в классе даже возникли дебаты: кто там хороший, кто плохой. Но в целом они не стали дальше развивать эту тему. Обсудили, а потом перешли на свою волну снова. 

Вечером я написала в родительский чат. Сказала, что не согласна, что детям это нужно давать, предложила не ввязывать их в политику — они же ходят в школу получать знания. Но меня поддержала только одна мама. Классный руководитель попытался всех успокоить: стал говорить, что мы не так всё поняли, что «это всё в мягкой форме было, просто чтобы дети не боялись [войны]». Начала сглаживать углы, в общем. И остальные родители ей поверили. 

Меня эти объяснения не убедили. Судя по тому, что было в этом ролике, там вообще речь не про безопасность наших детей. Но я не знаю, как быть: от того, что я пойду к директору, ничего не изменится. Я могу только сесть с детьми и побеседовать о том, что нельзя всему верить и что в школе надо изучать математику, а не вот это все слушать. 

Я с детьми не смотрю новости про войну, они узнают их в своих тиктоках, у блогеров детских. Они смотрят какого-то там Ивангая (украинский блогер, снимающий развлекательный контент. С другими популярными блогерами из Украины записал антивоенное обращение к российскому народу. — Прим.ред.) . У них информация идет оттуда. Я сама получаю информацию из разных источников, конечно, из соцсетей. Смотрю, что выкладывают блогеры — и украинские, и наши. Сама анализирую весь поток информации. Самой-то сложно разобраться, и у детей такая же каша получается в голове. Но если об этом в школе не говорят, можно ребенку сказать: «Это тебя пока не касается, это ответственность взрослых, учи свои предметы». 

Вообще этот урок у моей старшей дочки вызвал реакцию, противоположную той, которую ждали в школе. У нее появилось протестное настроение. Она теперь считает, что «нет войне». Начала говорить: «Мама, давай выйдем с плакатом!» Я отвечаю, что не надо пока никуда выходить с плакатом, — у нас вообще смысла выходить нет. 

Могу сказать, что еще несколько человек в ее классе поддерживают такое настроение, и этот урок подлил масла в огонь. Хотели успокоить детей, а получилось, что, наоборот, взбудоражили.  

Конечно, мы, взрослые, могли повлиять на ситуацию раньше, когда были уже предпосылки к этому. Были прецеденты с фальсификацией голосования, много чего происходило, что могли не допустить взрослые. Что сделать сейчас — я не знаю. 

Мне лично кажется, что даже протестные митинги сейчас не приведут ни к какому результату: есть же силовики, сделать сейчас практически ничего невозможно. Только ждать, когда это закончится. Люди, у которых есть семья, дети, сейчас не могут рисковать всем. Максимум, что мы можем делать, — делиться информацией друг с другом, пытаться повлиять на мнение других. 

«Мы все в одном говне»

Марина, одиннадцатый класс, Москва

У нас сегодня был урок, где нам объясняли ситуацию с Россией и Украиной. Это было на уроке истории, учитель говорил с двух точек зрения: со своей и той, которой ему велели придерживаться. Он часто это подчеркивал. В принципе, он рассказал все то же, что говорят в интернете и что говорил Путин. Главная мысль, как я поняла, — то что мы проиграли информационную войну, в интернете одни фейки и верить ничему нельзя. И вообще это не война, это военные действия, специальная военная операция, что-то такое. Восемь лет у Украины было, чтобы решить этот вопрос мирно, не устанавливать боевые установки НАТО на Украине, чтобы принять Донецк и Луганск. Учитель от себя добавил, что нет тут хороших и плохих. 

После презентации одноклассники задавали вопросы: про спорт и про то, что сейчас с деньгами будет. У нас новая школа, по две камеры в каждом углу, поэтому мало кто хочет и говорить. Мы понимаем, что если что-то скажем не так, нас могут вызвать [к директору]. Не знаю, пишут ли эти камеры звук. Никаких прецедентов еще не было, но мы все равно боимся. 

К историку мое отношение не изменилось. Он изначально был человеком странным и с самого начала мне не нравился. А то, что учителей заставляют нам рассказывать все это, — их работа и их проблемы. Если они захотят, то смогут этому противостоять. Но они тоже не хотят потерять работу. В школе сейчас учителя не являются авторитетом. Это просто несчастные люди, которые должны работать с детьми. 

Не могу себе представить, чтобы кто-то из учителей поддержал меня или помог сориентироваться в этом мире. Это что-то за гранью фантастики. Я обсуждаю все происходящее с друзьями, у каждого свое мнение. Вообще я не сильно в курсе происходящего: общаюсь с репетиторами, от родителей какую-то информацию получаю, читаю статьи из интернета. Папа присылает новости: такая фирма закрылась, сякая фирма закрылась. 

На нашу семью эти события сильно влияют. У моей семьи свой бизнес. Уже цены поднялись раза в два. Некоторые фирмы, которые нам поставляли продукцию, тупо закрываются и не работают. У родителей настроение очень грустное, все очень плохо, но это зато нас сплачивает. Не знаю, хорошо это или плохо. Семья — это все, что осталось в таком говне вокруг. Поэтому надо держаться за семью. 

Особой позиции у папы и мамы нет, они просто говорят: «Это плохо для нас». Мама вообще не хочет высказываться по поводу войны, считает, что у нас и своих проблем хватает. Мне родители говорят быть осторожной, они же видят, сколько людей арестовывают на улице. Да и все эти толпы — это опасно. Во-первых, для кошелька — его могут вытащить, — а во-вторых, для жизни. И вообще, мне скоро поступать, какие митинги?

Что это война, я осознала дня через два или три после ее начала. Я шла по улице и думала: какого черта? Мы же все люди! 

Я не знаю, что мне по этому поводу думать, потому что слышу много мнений. Я слышала мнение о том, что это просто нападение со стороны России и что это надо прекратить. А на уроке в школе сказали, что Украина — агрессор. Но это просто война верхов, а мы от нее страдаем. В Украине люди гибнут и живут в метро, у нас санкции. 

Меня пока что коснулись только санкции, они меня очень беспокоят, потому что моему папе нужна операция и мы ее планировали сделать в этом месяце. А сейчас — фиг знает. 

Мыслей насчет будущего у меня просто нет. Я надеюсь, что все прикроют нафиг: и ЕГЭ, и правительство, и вообще будет хаос — и я спокойненько уеду. Не хочу готовиться к ЕГЭ. Я вообще пытаюсь найти смысл в том, чтобы жить, — не то что поступать. В семье проблемы, на улице проблемы, в этом всем надо как-то жить. 

Я не могу ничего сказать тем, кто сейчас в Украине, потому что сама себя пытаюсь поддержать. А чем поддержать? Словами «все будет хорошо»? Нет, навряд ли. Что все быстро закончится? Тоже нет. Ну а что сказать? Мы все в одном говне.

Я сейчас иду домой из школы, на асфальте написано «Нет войне». Наверное, это хорошо. 

«Это неправда, мы не герои»

Александра, одиннадцатый класс, Москва

Я пропустила урок истории, на котором рассказывали про события в Украине, но подруга кинула мне аудиозапись. Я исписала несколько листов цитатами историка: «Война — это плохо, но мы несем добро и демократию», «Скидываются бомбы ради добра», «Украина — русофобная опасная страна, находящаяся под влиянием Запада и конкретно США». Там еще было что-то типа «фильтруйте информацию, потому что очень много фейков». Советовали отключить интернет, отписаться от телеграм-каналов, побыть в информационном вакууме. 

Мне кажется, что это жесть. Это прямая пропаганда, что Россия хорошая, а все вокруг плохие. Что Украина сама виновата, украинцы сами свергли легитимного президента в 2014 году. Мол, если потерпели бы годик, то не потеряли бы Крым, Донбасс, и тогда не было бы войны в Донбассе. Учитель утверждал, что все беды Украины произошли в 2014 году из-за госпереворота. 

В нашем классе все делают вид, что ничего не происходит. У нас была фотосессия на выпускной альбом — все-таки мы выпускной класс. Нам выставили маркерную доску, сказали: «Пишите что хотите». Это был третий день войны, 26 февраля. У меня тогда все внутри протестовало и горело, я написала на этой доске: «Нет войне». Подошла одноклассница: «Нет, мы это не будем тут оставлять», — взяла тряпку и стерла. Я спросила: «А что, мы будем делать вид, что ничего не происходит и молчать?» 

Классная руководительница настоятельно попросила в связи со всей ситуацией не ходить ни на какие митинги. Сказала, что родителям будет штраф 30 тысяч рублей, а также проблемы с поступлением в институт.

Я против войны, я вообще в шоке от происходящего. Когда я узнала, что война началась, у меня просто была пустота в голове, я не могла даже понять, что это правда происходит. Мне так было больно за людей и страшно, что в первые дни я не могла нормально спать. Я видела видео, как снаряды попадают в жилые дома. Все это выглядит, как будто происходит у нас: в Москве такие же дома, такие же люди. Но они [в Украине] живут в страхе и ужасе, лежат в метро на полу с пледами, с животными. Это такой ужас. 

Мои родители считают, что мы непобедимая страна, и не верят, что война будет на нашей территории. Они говорят: «Пережили девяностые и это переживем». Им не хочется верить, что они потеряют все нажитое. 

Мне пришлось повзрослеть раньше времени из-за сложных отношений с родителями, а теперь мое взросление происходит нереальными темпами. В первые дни войны я гуглила, какие вещи брать с собой в бомбоубежище, как спасти кошку, которую я очень люблю, — не думаю, что человек в нормальной жизни вообще должен об этом думать. 

Я вижу, как из-за санкций уже снижаются доходы населения. Если все еще подорожает, то скоро для меня встанет вопрос выбора между репетитором и хотя бы какой-то разнообразной едой с витаминами. Я девушка достаточно крупных размеров, мне негде было купить джинсы в России, я их заказывала на сайте ASOS (сайт перестал работать для покупателей из России в связи с войной в Украине. — Прим. ред.), а теперь для меня и это будет дополнительным стрессом — не во что будет одеваться. 

Когда я вижу ужасные фото и видео из Украины с пожарами, разрушенными домами и ранеными людьми, сразу вспоминаю фильмы и книги про Великую Отечественную войну. Я не могу терпеть лицемерие властей: говорят «лишь бы не война», что война — самое страшное, что «такое никогда не повторится, мы должны помнить», устраивают показушное 9 мая и тратят деньги на салюты. И все это ради того, чтобы в итоге идти и убивать людей в Украине?

На этой неделе, когда уже шла война, нам в школе показывали фильм «Судьба человека». И это тоже немножко лицемерно: учителя показывают нам фильм про кошмары войны, но не говорят, что она идет рядом. Классная руководительница вообще не комментирует ситуацию.  

Я четко понимаю: мне со всем этим жить. Все это из-за одного человека, который возомнил себя царем, богом, вершителем судеб. Непонятно пока, о чем вообще думать, кого считать правым, но я знаю точно одно: война — это не выход в любом случае. Люди не должны умирать. 

Я и раньше понимала, что у нас в стране не все гладко, но у меня не было необходимости и сильного желания идти на митинги — все-таки я несовершеннолетняя, последствия для меня могли быть страшнее, чем для взрослого человека. А тут уже захотелось пойти, потому что невозможно молчать. Я в соцсетях выкладывала посты, что я против войны, письмо подписала на Сhange.org. Я делаю все что могу со своей стороны, стараюсь делиться мнением с друзьями, узнавать, как они относятся к войне, чтобы не допустить продолжения этого всего. 

У меня вся жизнь при Путине прошла: он был, есть, надеюсь, не будет. Могу представить, каково жить в стране, где твое мнение на что-то влияет. Но, к сожалению, я не вижу этого в России в обозримом будущем. 

Следующему, кто будет после Путина, придется очень долго все это восстанавливать и разгребать. Двадцать лет коррупции, воровства просто так не исчезнут, они огромный шрам на нашей истории. А эта война будет в учебниках истории. И я надеюсь, она там не будет называться операцией по спасению, а российская армия героями. Это неправда, мы не герои. Мы ведем себя сейчас как захватчики. Мне правда стыдно за то, что власть, которую я не выбирала, так себя ведет, и за то, что русских теперь некоторые люди в мире презирают. 

Если бы я могла обратиться к обычным украинцам, я бы сказала им: мне ужасно жаль, что это происходит. Я знаю, что у нас в стране есть люди, которые действительно против, они это открыто выражают. И я хочу попросить вас не ненавидеть весь народ. Я понимаю, что вам страшно, я бы тоже очень злилась, если бы на нас напала какая-то страна. Это ужасно, это никто не должен переживать. Я хочу передать вам свою поддержку и огромное сочувствие.