Вечером 24 февраля российские войска заняли территорию в районе Чернобыльской атомной электростанции (АЭС). По версии Минобороны России, российские десантники и батальон охраны АЭС теперь обороняют станцию вместе — от «националистических формирований или других террористических организаций» из Украины, чтобы не допустить «ядерной провокации».
В тот же день некоторые датчики на интерактивной карте проекта SaveEcoBot, которая объединяет данные о радиационном фоне в Украине и Беларуси, показали серьезное превышение уровня радиации. «Важные истории» поговорили с инженером-физиком [мы вынуждены убрать имя, так как «Важные истории» признаны в России нежелательной организацией], чтобы понять, насколько такое изменение радиационного фона опасно для жителей близлежащих районов и какие еще угрозы существуют в условиях войны.
— Можно ли доверять показаниям датчиков, которые собирает SaveEcoBot?
— Резкий рост гамма-излучения (один из трех видов радиации, обладает наибольшей проникающей способностью. — Прим. ред.) показали не все датчики на территории зоны отчуждения. В теории такой скачок может быть связан со сбоем в системе. Однако против этой версии говорит тот факт, что скачки заметны сразу в нескольких местах. Информация на карте перестала обновляться вечером 24 февраля, из чего можно сделать вывод, что система была выведена из строя.
(C 25 по 28 февраля в систему не поступали данные практически со всех датчиков на территории Украины, последние обновления произошли вечером 28-го. По обновленным данным, показатели датчиков вернулись к среднему уровню. — Прим. ред.)
Рост показателей подтверждает и доклад государственной службы Украины по управлению зоной отчуждения. В докладе приведены результаты замеров на шести станциях. Максимальное зафиксированное значение на пункте «Пожарное депо» в 15 километрах от четвертого реактора — 9,5 микрозиверта в час (мкЗв/ч), это в четыре раза больше, чем средние значения 2021 (МАГАТЭ заявляет, что показания в 9,5 мкЗв/ч являются низкими и остаются в пределах рабочего диапазона. Обычный гамма-фон вне зоны чернобыльских загрязнений в сто раз меньше — 0,09 мкЗв/ч. — Прим. ред.).
По мнению Украины, повышение радиационного фона могло быть вызвано тем, что тяжелая военная техника взрыхлила почву, загрязненную после аварии 1986 года. (Эту же версию регулирующий орган Украины передал в МАГАТЭ. — Прим. ред.)
Альтернативной информации у нас нет. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) выразило озабоченность и заявило, что внимательно следит за ситуацией. Но сейчас не просто следить за ситуацией нужно: нужно звонить в Кремль, звонить Зеленскому и высылать группу экспертов, чтобы проводить измерения, которым будут доверять.
Если бы не было войны, сами чернобыльцы измерили бы уровень радиации и показали бы нам, или даже бывшие дозиметристы могли бы приехать и проверить. Но как они сейчас там перемещаться будут, если режим зоны [отчуждения] вообще непонятен? Россия отрицает, что оккупирует территории Украины, а руководитель Департамента информации и массовых коммуникаций Минобороны Игорь Конашенков объявляет, что подразделения ВДВ РФ взяли под контроль, то есть фактически оккупировали территорию в районе Чернобыльской АЭС. Это уже признание для Гааги.
— Кто сейчас отвечает за безопасность на АЭС?
— Эта сейчас главный вопрос. Наивно думать, что даже неработающая станция может находиться в нормальном состоянии без присутствия специалистов. В чернобыльской зоне есть не только саркофаг (изоляционное сооружение над разрушенным в результате аварии 1986 года четвертым энергоблоком Чернобыльской АЭС. — Прим. ред.). Там три энергоблока, которые не взрывались и находятся сейчас в стадии вывода из эксплуатации, хранилища радиоактивных отходов, хранилища отработавшего ядерного топлива, никаким саркофагом они не прикрыты, внешней защиты у них нет. Три реактора находятся на этапе вывода из эксплуатации, это сложный процесс, который еще будет долго проходить. Все объекты в чернобыльской зоне требуют внимания специалистов.
У Украины есть закон о временно оккупированных территориях. По нему оккупировавшая страна несет ответственность за работу гражданской инфраструктуры на территории: дорог, водопроводов, электричества. То есть, если сейчас Россия заняла Чернобыль, она и должна обслуживать все объекты.
Были сообщения, что утром 28 февраля Украина отключила ЧАЭС от электроэнергии. Отсутствие электроэнергии на объекте ставит безопасность объектов ЧАЭС территорий под угрозу. Но вряд ли у Украины и России были договоренности, что Украина будет снабжать электричеством оккупированную территорию. Это событие еще раз подтверждает мой тезис о том, насколько опасен неподконтрольный переход атомной станции от одной страны к другой.
«Росатом», единственная организация, которая занимается всеми ядерными делами России, не заявляла, что приняла Чернобыльскую станцию под временное управление. (На вопрос «Важных историй» об участии специалистов компании в обеспечении безопасности на территории чернобыльской АЭС в пресс-службе «Росатома» на момент публикации не ответили. — Прим. ред.)
Игорь Конашенков из Минобороны говорит, что территорию взяли под контроль российские десантники и украинские военнослужащие батальона охраны АЭС. Военные могут охранять объект и территорию, но обслуживать объекты они не могут — у них нет квалификации обращаться с могильниками [для ядерных отходов] и тем более с реакторами, даже остановленными.
Украина заявляет, что Россия взяла сотрудников чернобыльской станции в заложники и заставляет работать. А Россия говорит, что «взаимодействие с гражданским персоналом станции налажено». Но что на самом деле происходит на АЭС, мы не знаем.
Вчера было странное сообщение, что Беларусь впервые с 1986 года не пропустила техническую электричку, которая через ее территорию идет из Славутича [в Киевской области] в Чернобыль. То есть на АЭС, вероятно, не приехала смена специалистов, которые должны ее обслуживать. (28 февраля МАГАТЭ сообщило, что, по заявлению Украины, начальник смены на площадке не менялся с 24 февраля, тем не менее он продолжает выполнять свои обязанности. — Прим. ред.)
— Как война вообще влияет на радиационную безопасность в чернобыльской зоне?
— Саркофаг, три энергоблока, хранилища радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива — все эти объекты потенциально опасны. Это не фортификационные сооружения, там нет метров бетона, которые их защищали бы от шального снаряда или преднамеренного обстрела. Объекты беззащитны перед обстрелом, и при этом рядом с ними идут боевые действия. Их разрушение при случайном попадании снарядов вполне реально. А это значит, что радиоактивные вещества могут разлететься на большие расстояния.
В 2015 году «Гринпис» рассчитала, что возможная зона разлета радиоактивных веществ при разрушении саркофага достигает 50 километров. Но если внутрь попадет взрывчатое вещество, все будет зависеть от снаряда и от того места, куда снаряд попадет. В любом случае последствия могут быть более серьезные. В прошлом году была информация, что датчики под саркофагом зафиксировали рост температуры, ядерные реакции. То есть 35 лет прошло, а ядерные реакции там все еще идут, потому что там расплавленная активная зона реактора.
Разрушение одного из трех реакторов, которые не взрывались и никак сейчас не защищены, тоже опасно. Из хорошего — в них сейчас нет топлива. Из плохого — в каждом реакторе больше тысячи тонн графита. Облученный графит содержит изотоп С-14, который особо опасен для человека. Попадание снаряда в саркофаг или один из трех других реакторов может привести к графитовому пожару. Пренебрегать опасностью я бы не стал.
— Военная техника, которая проходит через зону отчуждения, несет на себе радиоактивную пыль. Чем это может быть опасно?
— Пыль из-под гусениц танков — это перераспределение уже попавших в среду радионуклидов (радиоактивных частиц. — Прим. ред.), это не несет дополнительной опасности. Но существуют так называемые горячие частицы — это спекшаяся сажа и плутоний, они очень маленькие, как, например, частички сажи коптящей свечи. Если они просто лежат на грунте, это плохо, конечно, но никакого ощутимого вреда они не приносят. Но если их разнести на большие расстояния, то действительно есть риск получить рак, даже не получив большой дозы. Я бы сравнил этот риск с «русской рулеткой».
— Если такие риски есть, то как в зону отчуждения могли годами возить туристические группы и как там все это время работали сотрудники ЧАЭС?
— Давайте сравнивать с нормальной ситуацией. В нормальной ситуации чернобыльская зона отчуждения — это зона ограниченного доступа. Туда ходили всякие туристические группы за большие деньги, но они ходили по заранее проложенным тропкам с дозиметрическим контролем и мытьем колес на выходе.
Очень важна сменная обувь: если переобуться на границе и ходить по зоне в определенной обуви, а при выходе опять переобуться, все радионуклиды так и останутся на обуви. Есть много мер, которые позволяют посетить зону отчуждения, но не разносить опасные вещества. Сейчас мимо проехала российская военная техника, разнесла эту пыль. Мы не знаем изотопный состав этой пыли. Правду мы узнаем, только когда дозиметристы пройдутся по дорогам и поймут новый уровень радиации.
— Каковы риски для жителей близлежащих областей при попадании снарядов или разгерметизации объектов на территории АЭС?
— В этом случае дополнительные радионуклиды будут поступать в окружающую среду, это увеличит дозовую нагрузку (степень облучения. — Прим. ред.) на население. Если они разносятся на 10–20–50 километров, значит, дополнительный кусок территории будет загрязнен и будет выведен как минимум из сельскохозяйственного обращения.
Что касается вреда для людей, его сложно оценить. Скорее, тут нужно говорить про опасность внутреннего облучения. Радионуклиды попадают в окружающую среду, разносятся и могут попадать с воздухом, водой и пищей в организм человека.
Предположим даже лучший сценарий, о котором сейчас говорит Украина: что просто пыль подняли и из-за этого показания поднялись. Наши солдаты туда приехали — они ведь этой пылью дышат. А дальше можно говорить уже про стохастические эффекты. Это вредные биологические эффекты излучения. С увеличением дозы повышается вероятность их появления. При этом тяжесть эффектов может быть разной для разных людей. Точные риски оценить сложно, потому что мы точно не знаем, что там на самом деле произошло.
Очевидно, что не нужно вести военные действия вокруг могильников или атомных станций. Например, на территории ЧАЭС есть знаменитое хранилище радиоактивных отходов Бураковка. Там уже могли что-то разворотить, просто даже не зная, что оно там есть.
По официальным данным в зоне есть хранилища жидких радиоактивных отходов, в которых находится около 20 тысяч тонн опасных жидкостей. Есть угроза попадания радиоактивных веществ в сточные воды и Днепр — а это питьевая река. Конечно, Днепр — река огромная, разбавление там значительное, и в нее еще во время аварии в 1986-м много вредного попало. Но это не значит, что туда можно спокойно все сливать. Любое попадание радионуклидов в природу с риском, что через питьевую воду они попадут в человека, — это вполне неприятный сценарий.
До вторжения Украина разработала план обращения с радиоактивными отходами на территории чернобыльской зоны. Он разрабатывался долго, с участием международных специалистов. И то, как работа была организована до 24 февраля, позволяло не допустить попадания опасных радионуклидов в окружающую среду.
Любые действия, которые происходят сейчас, не запланированы. Никто же не разрабатывал сценарий на случай попадания снаряда или разрушения плотин на прудах с радиоактивной водой. Значит, сейчас могут быть непредсказуемые последствия, которые точно могут быть опасны.
— А как международное сообщество оценивает ситуацию с ЧАЭС?
— МАГАТЭ заявило, что любое вооруженное нападение или угроза нападения на ядерные установки, используемые в мирных целях, представляет собой нарушение принципов устава ООН, международного права и устава агентства. А мы сейчас это и видим. Конечно, Россия будет говорить, что не было никакого нападения. Но никто же не скажет, что Украина просто подарила России зону Чернобыльской станции. До этого таких прецедентов не было, ни в одном вооруженном конфликте АЭС, даже остановленная, не переходила от одной страны к другой.
— Какие риски существуют при захвате других атомных станций?
— На территории Украины действуют четыре атомные станции с 15 энергоблоками. Я получаю сообщения от людей, которые живут рядом с Южно-Украинской атомной станцией, они слышат взрывы и не понимают, находится ли станция под обстрелом. Сообщалось о военных действиях близ Запорожской АЭС, даже о её захвате. В преднамеренной или непреднамеренной атаке на работающую атомную станцию есть риски масштабного загрязнения окружающей среды, которое в чем-то будут сравнимо с Чернобылем. (28 февраля Минобороны РФ заявило о взятии под контроль Запорожской АЭС. Утром 29 февраля Государственная инспекция ядерного регулирования Украины (ГИЯРУ) заявляла МАГАТЭ, что никаких изменений в «режиме физической защиты» Запорожской АЭС не произошло и что шесть энергоблоков находятся в безопасном состоянии. — Прим. ред.)
— Министр обороны России Сергей Шойгу и министр иностранных дел Сергей Лавров говорят, что Украина планирует создавать ядерное оружие. Это так?
— Я внимательно посмотрел речь [президента Украины Владимира] Зеленского на Мюнхенской конференции. Он сказал, что Будапештские соглашения (Меморандум о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия, — Прим. ред.) не выполняются, и они [Украина] планируют из них выходить. Но чтобы создавать ядерное оружие, нужно не из Будапештских соглашений выходить, а из Договора о нераспространении ядерного оружия. Только это дает основание для создания ядерных взрывных устройств. Так поступила Северная Корея.
Большого секрета в том, чтобы сделать ядерную бомбу, сейчас нет. Это долго, сложно и дорого, но при желании возможно. Украина никаких шагов не предпринимала, не выходила из Договора о нераспространении, не заявляла о выделении плутония, не заявляла о строительстве центрифуг для обогащения урана. По моему мнению, всерьёз говорить о создании Украиной ядерного оружия не стоит.
— А еще в Российских СМИ были сообщения, что Украина готовит грязную ядерную бомбу. Что это за оружие и насколько велик риск, что его будут использовать?
— Грязная атомная бомба — это простое название радиологического оружия. Его суть — рассыпать на территории радиоактивные отходы. Украине нет никакого смысла это делать. Солдаты противника от этого не умрут, но огромная сельскохозяйственная территория будет выведена из оборота. Нельзя достигнуть военных целей, просто рассыпав радионуклиды. Солдаты начнут умирать только через недели, но на поле боя они смогут оказать сопротивление. Именно поэтому ни у одной из стран нет на вооружении такого оружия, хотя эксперименты с ним проводились. Применять такое оружие на поле боя, тем более на территории своей страны, нет никакого смысла. Не думаю, что это планируется со стороны Украины.